пистолетов. Особенно он любил маленьких, которые лежали в колясках и не могли его обижать. Кусок газеты с остатками закуски – это местная пъянь. Их он обходил стороной, особенно после того случая, когда они его напоили, и оставили лежать пьяного в кустах за детской площадкой. Он тогда сильно испугался. Проснулся, открыл глаза и ни чего не увидел. Подумал, что ослеп и заплакал, стал звать маму. Мать не приходила, и от этого становилось еще страшнее. Тогда он стал кричать и звать на помощь. Из дома стали угрожать, разбуженные его криками жильцы. В конце концов, пришел его сосед сверху – поющий Семен, и снял с его лица куртку. Это было как воскрешение. Наверно такую же благодарность испытывают к врачам больные избавленные ими от слепоты.
«А это что!?» – наконечник лыжной палке завис в воздухе над прозрачным и склизким изделием из латекса.
«На воздушный шарик не похож. Они цветные и с рисунками. Это же похоже на напальчник, только какой-то уж непомерно большой, и с непонятным удлинением. Может это удлинение для перламутрового ноготка?»
Егору показалось, что изделие зашевелилось, и он прервав свои размышления повинуясь инстинкту самообороны ударил наконечником. С первого удара изделие проткнуть не удалось, со второго то же. Оно продавливалась в рыхлую землю, словно пытаясь спрятаться от жалящих ударов. Егорша продолжал с остервенением тыкать «уползающего» гада.
«Врешь – не уйдешь».
«Змеюка» наконец-то была им проткнута и поднята на острие «копья».
Довольный своим подвигом Егор «Победоносец» продолжил уборку территории, но через пять метров он застыл как вкопанный оглядываясь по сторонам. Очередная бумажка, подлежащая накалыванию, оказалась десятирублевой купюрой наполовину присыпанной землей. Еще раз оглянувшись по сторонам, он высыпал из ведра собранный мусор и, аккуратно наколов неожиданную находку, с хитрой улыбкой отправил ее в ведро. Оглядевшись вокруг, он в 3-х метрах от находки увидел еще одну купюру достоинством пять рублей, рядом – третью, четвертою и пошло. Это напоминало собирание грибов. 50-ти, 100 рублевые банкноты вперемежку с более мелкими «грибами» стали устилать дно егоровского ведра. У Егора от азарта аж перехватило дух. Он вспотел от этой усердной работы, и за своим занятием даже не заметил, как подошел к «Булочной».
В хлебном магазине продавщица в ужасе наблюдала за приближающимся к входу Егором, тыкающим перед собой лыжной палкой.
– Колюня! – позвала она рабочего и, не дождавшись ответа, юркнула в подсобное помещение.
Николай валялся на хлебных лотках, и никакими усилиями растолкать пьяного мужчину ей не удалось. Она вернулась к прилавку одновременно с входящим в магазин Егором. Увидев знакомого продавца, Егор радостно загыкал.
– Хле-бу-шка! – нараспев, как Отче наш, произнес он.
– Нет! – в ужасе закричала женщина, видя, что покупатель высыпает содержимое ведра на прилавок.
– Не надо, я тебе и так дам! – она протянула ему буханку
