2.14,3 (Ментик – Краля), р. 1914 г., вор. жер.[9]
Ментичка 2.28,4 (Ментик – Мощная), р. 1914 г., мать рекордистки Муравушки 2.10
Барчук (Барин-Молодой – Молния), р. 1912 г. Фото 1926 г.
Муравушка 2.10,6 (Барчук – Ментичка), р. 1925 г., вор. коб.
Вернемся к рассказу Якунина об охотниковском заводе.
«После заводских жеребцов были показаны заводские матки. Они произвели на меня очень большое впечатление. Здесь я увидел, что Пономарёв не прав: состав кобыл был такой, какого я не видел потом в других заводах. Правда, все кобылы были некрупны, около трех вершков, но замечательно глубоки, сухи, низки на ногах, правильны и очень породны. Я весь был под впечатлением от этих кобыл и мечтал уже купить чуть ли не лучших из них. Все они были в превосходном порядке. Молодежь мне понравилась меньше: попадались лошади чересчур мелкие, у некоторых спины были слабоваты, у других – тяжелые головы; кроме того, они были худы и, видимо, мало работались. В заводе все внимание было сосредоточено на заводских жеребцах и матках, а молодежь оказалась как бы в загоне. Среди молодежи мне очень понравились вороная кобылка трех лет и одна годовичка, и я их купил. Одной из них была Бархатка, бабка моего Петушка».
Я спросил Якунина, правда ли, что в заводе Охотникова лошади плохо кормились. Он опять повторил, что молодежь была в забросе и кормилась плохо, но заводской состав был в блестящем порядке. Уже тогда можно было заметить, что Охотников охладел к лошадям. Якунин мог судить об этом по тому, что почти все кобылы, которых он отобрал, были ему сейчас же проданы.
Весь следующий день, по словам Якунина, ушел на выбор кобыл. С разрешения Охотникова он направился в завод, пересмотрел всех маток по отделам, потом еще раз на выводке, выбрал одиннадцать кобыл и направился в дом. И тут судьба Якунина как коннозаводчика была решена. Охотников взял список, медленно его прочел, вычеркнул три имени и назначил цену за восемь кобыл в 8000 рублей. Якунин с радостью взял из рук Охотникова записку в контору с распоряжением принять деньги и выдать аттестаты. С его же согласия кобылы на два месяца были оставлены в заводе. Так была совершена эта историческая для Якунина покупка, и он стал коннозаводчиком.
После того как Охотников уехал в Москву, Якунин купил у Перепёлкина еще двух кобыл охотниковских кровей и стал собственником десяти маток. Вот их список: Бархатка (Соболь 2-й – Ходистая), вороная кобыла, р. 1873 г.; Богатырка (Богатырь 2-й – Смелая), вороная кобыла, р. 1868 г.; Грозная (Вельможа – Рында), вороная кобыла, р. 1871 г.; Готовая (Вельможа – Ретивая), вороная кобыла, р. 1875 г.; Жемчужная (Бобрик 2-й – Орлица), серая кобыла, р. 1856 г.; Смелая (Горностай – Вьюга 2-я), караковая кобыла, р. 1863 г.; Суровая (Задорный – Сурьёзная), серая кобыла, р. 1858 г.; Усадница (Верный – Беглянка 2-я), серая кобыла, р. 1861 г.; Флейщица (Бедуин – Флейщица 2-я), серая кобыла, р. 1870 г.; Скромная (Скромный 2-й – Горностайка), серая кобыла, р. 1869 г.
Интересно посмотреть, что представляли собой все эти кобылы, ведь они были взяты из заводского состава, то есть из того материала, которым пользовался сам В.П. Охотников. Якунин говорил мне, что он выбрал лучших по экстерьеру кобыл, так как после слов Охотникова о кровях его завода не сомневался больше в том, что все охотниковские матки высочайшей породы и происходят от шишкинских лошадей.
Я.И. Бутович пишет о Меценате: «Один из лучших орловских рысаков последнего десятилетия… [имеет] немалое сходство с Соболем 1-м».
