выиграл московскую премию, придя с одним сбоем в 5.15. Колюбакинская Боевая, его единственная соперница в этом призе, честно боролась, но ничего не смогла поделать с резвым воронцовским жеребцом. Последний бег Кочет легко выиграл в 5.20 и 5.55 (перебежка), причем в побитом поле остались три лошади. После этого Кочет более не появлялся на ипподроме. В рысистом календаре за 1870 год мы видим, что Кочет был записан на приз по предварительной подписке, но в нем участия не принял, так как в то время уже находился в Англии.
Кратковременная призовая карьера Кочета указывает на то, что этот жеребец ушел с ипподрома в самый разгар своей славы. Можно смело сказать, что Кочет ушел из России, не показав предела своей резвости. Возможно, Кочет был резвейшим сыном Петушка и граф Воронцов-Дашков совершил большую ошибку, продав этого жеребца. Впоследствии, вернувшись стариком в Россию, Кочет дал детей, по которым можно судить, что представлял собой в смысле резвости их отец.
Граф Воронцов-Дашков продал Кочета в 1869 году за очень крупную по тем временам сумму г-ну Уайненсу в Англию. Это был богатейший человек, сын строителя Николаевской железной дороги, пристрастившийся в России к орловским рысакам. Покидая навсегда Петербург, он купил нескольких рысаков, в том числе Кочета. Уайненс не стеснялся в средствах и пожелал приобрести выдающуюся лошадь, обязательно молодую, которая могла бы бежать и побеждать. Одна из дочерей графа Воронцова-Дашкова, графиня Шувалова, говорила мне, что ее отец решился продать Кочета только по одной причине: Уайненс его убедил, что пошлет Кочета на бега в Америку и там отдаст в езду и тренировку одному из лучших наездников. Граф был великим охотником, его соблазнила возможность прославить орловского рысака, а такая возможность, в случае успеха, открыла бы новый богатый рынок для наших лошадей. Кроме того, графа, конечно, интересовало, как покажет себя Кочет в американских условиях бега. По словам графини Шуваловой, ее отец был высочайшего мнения о Кочете и утешался лишь тем, что его родной брат Петушок 2-й остался в заводе, хотя он далеко не имел такого класса, как Кочет. Петушок 2-й был типичным Петушком, а Кочет, начиная от караковой масти, был ближе к своему знаменитому деду, блохинскому Молодецкому. Кочет фигурировал на выставке 1869 года в Москве, но там получил только бронзовую медаль, которая обычно дается всем выставленным лошадям.
К сожалению, Уайненс не выполнил своего обещания и по каким-то причинам Кочета на бега в Америку не отправил. Кочет жил в великолепном поместье Уайненса в Англии, был его любимой выездной лошадью, и так продолжалось 10 лет. Граф Воронцов-Дашков несколько раз просил Уайненса продать Кочета обратно, но получал отказ. Это понятно, ибо англичане к чему привыкнут, с тем нелегко расстаются.
Один современный охотник, из молодых да ранних, уверял меня, что Кочет был в Америке. В этом же духе есть сообщение в хронике некоторых старых журналов. Современный охотник, очевидно, на этом основывал свою уверенность и уличал
