так бы вступил, да? – язвительно спросил Красноклык.
– Ради велосипеда? – добавила Ушка.
Глаза Чешуйки завертелись и уставились на Острозубку.
– Ребят, ну не издевайтесь вы над ним, – сказала мышка, – вспомните, что с его папой случилось.
– Прости, Чешуйка, – виновато сказал Красноклык и опустил лицо.
– Мы пошутили. Прости.
Ушка несильно хлопнула Чешуйку по спине, от чего тот покачнулся и чуть не упал.
– Ушка! – сказала Острозубка, – ты ведь его прибьёшь!
Зайчиха пожала плечами.
– Не умею рассчитывать свои силы.
– Мы это знаем, – сказал Красноклык и засмеялся лающим смехом.
В ответ засмеялись все, даже Чешуйка – они любили подтрунивать над неловкостью и силой Ушки, да и сама она была не против подобных шуток.
Смех прервало урчание.
– Это у меня, – призналась Ушка, – я же говорила, что есть хочу.
Острозубка сняла свой рюкзак и открыла.
– Ой, я совсем забыла, – быстро сказала она, доставая маленький свёрток и протягивая его Ушке, – у меня же четверть белковой лепёшки есть. На!
Зайчиха развернула свёрток.
– Спасибо, – поблагодарила она и махом проглотила мягкую лепёшку.
– Мой покойный дед называл их издевательством над едой, – сказал Красноклык, – а мне нравится.
– Всем нравится, – надевая рюкзак, ответила Острозубка.
Они подошли к небольшому мостику, перекинутому через широкий и вонючий ручей, на дне которого копошились жирные черви размером с лапу. На той стороне ручья сидел старый облезлый барсук, доставал этих червей из воды и складывал в большое ржавое ведро.
– Здравствуйте! – поприветствовала его Острозубка.
Барсук посмотрел на неё испуганными глазами и что-то быстро зашептал.
– Что он говорит? – спросил Красноклык.
– Не знаю, – ответила Острозубка, – надо подойти поближе.
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказала Ушка, – хотя дело твоё.
Острозубка сошла с мостика и подошла к барсуку, который завалился на спину и заверещал.
– Не надо! Не надо! Не надо больше! Мне больно! Мне очень больно!
– Вам помочь? – спросила мышка и осторожно тронула его за лапу.
Барсук громко взвизгнул, вскочил на ноги и убежал по направлению к мёртвым деревьям, опрокинув своё ведро.
– Странный он какой-то, – задумчиво сказала Острозубка, разглядывая червей, ползущих обратно к воде, – зачем ему эти черви?
– Съесть, – ответила Ушка, облокотившись на перила моста.
– Их можно есть?
– Наверное. Для чего он ещё мог их собирать?
Острозубка аккуратно поставила ведро и вернулась к ребятам.
– А я его здесь раньше не видела.
– А это, скорее всего, один
