церкви, – напомнил я. – А также нищих и блаженных. Ладно, сейчас нам не до идиотов. Возьмите с собой десяток, не больше, и следуйте за мной. А я вот с этим молодцем…
Польщенный разведчик сбегал за припрятанным за деревьями конем, и мы выехали отрядом из леса на простор, хотя это не совсем простор, на всякий случай пугливо жмемся к лесу и едем, почти задевая стременами за стену могучих деревьев.
Альбрехт послал коня рядом с моим арбогастром, я смотрел вперед, но замечал, как он поглядывает очень серьезно, хотя и отводит взгляд, когда видит, что поворачиваю голову в его сторону.
Норберт некоторое время держался впереди, я видел, как коротко и четко жестикулирует, отправляя разъезды в разные стороны, затем резко остановил коня и дождался нас.
– Все еще темно, – буркнул он, – хотя бы луна взошла.
Альбрехт заметил мрачно:
– Новолуние. Первый день.
– Да, – согласился я, – это первая неожиданность. Кто ожидал насчет ночи?
Норберт кивнул, Альбрехт проговорил задумчиво:
– Враг должен был выйти во всем блеске всей мощи при ярком свете дня. Рано утром. На рассвете. Навстречу утренней заре!
– Что и непонятно, – добавил Норберт. – Почему?
– Была идея, – напомнил я, – что так хотят застать врасплох.
Норберт промолчал, на лице несогласие, Альбрехт проговорил мрачно:
– С такой мощью?.. У меня шея затекла, весь леденею, когда смотрю в сторону этого… этой горы.
– Скоро узнаем, – пообещал я.
Кони шли в ряд, Бобик еще не понял, куда едем, потому с тяжелым топотом, словно подкованный слон, носится кругами, выбрасывая лапами, будто копытами, куски земли, явно нарочно, умеет же, гад, мчаться бесшумнее призрака, но так выказывает недоумение и старается привлечь внимание.
Норберт и Альбрехт разом насторожились, заслышав приближающийся стук конских копыт.
Я сказал успокаивающе:
– Это Джек Кривой Лук, десятник.
Норберт покосился на меня с завистью.
– Все забываю, – буркнул он, – что для вас и ночь, как день.
– Если бы, – сказал я. – Краски не вижу. Но что для мужчин краски?
Он не улыбнулся, всадник остановил коня, сказал громким шепотом:
– Гонят!
– По этой дороге? – спросил я.
Он помотал головой.
– Нет, прямо.
– На Маркус?
– Как ворона летит, – уточнил он. – Хорошо, здесь все ровное, даже оврагов по дороге ни одного.
Норберт и Альбрехт молчали, хотя вопросов у них много, вижу по лицам.
– Сколько их? – спросил я.
– Шестеро в охране, – отрапортовал он.
– А пленных?
– Сот пять наберется, – сообщил он. – Как только и успели столько нахватать… Ваше величество, мы не заметили у них никакого оружия! Но пленники их боятся. Бегут, падают, их тут же добивают…
Норберт
