клиента». Конечно, это крайне желательно, и мы бываем близки к этому, но жизнь столь многогранна, что получить в ней сертификат абсолютного психологического здоровья представляется делом немыслимым. Скорее речь должна была бы идти не о «психическом здоровье», а о некоей «психологической свободе», где последняя есть не что иное, как свобода от страха. Впрочем, свобода, в отличие от других «смежных» понятий – «вседозволенность», «беспредел», «безнаказанность», «распущенность», «беспринципность» и т. п. – имеет весьма специфические коннотации, которые вряд ли имеет смысл специально оговаривать.
От малого до большого – все несет нам несвободу, с одной стороны, формируя страхи, нас ограничивающие, с другой стороны, создавая зависимость, которая, впрочем, также основана на страхе. С того момента, как нас запеленали в роддоме, все силы окружающего мира были направлены на то, чтобы ограничить нашу свободу, все воспитание ребенка зиждется на страхе. Мы – «Я-сознающее», поэтому мы не просто можем быть посажены в клетку, мы еще можем быть наказаны этим, потому что мы осознаем то, что мы ограничены. Много желающих поиграть с нами подобным образом, но ощущение несвободы дает нам возможность почувствовать себя желающими свободы. С другой стороны, сами подобные «игроки» оказываются в зависимости от нас, не будь нас, они почувствуют себя несвободными, но ощущают ли они свободу, играя подобным образом?
Понять, что такое свобода, не прочувствовав ее, так же невозможно, как знать, что такое зеленый цвет, если ты его никогда не видел. Само определение: «свобода – это возможность реализации всех своих тенденций», не поддающееся формальной трактовке, поскольку из опыта известно, что тенденции непременно противоречат друг другу, говорит о том, что понять ее логически практически невозможно. Но нелогическое не значит – иррациональное. Кто так полагает, просто не догадывается, что сложность устроения мира продиктована отнюдь не желанием неведомых злобных сил все запутать, а, напротив, необходимостью и реальностью простого его использования. Когда восхищаются «мудростью природы», почему-то не думают об «иррациональном», хотя «рационально» эту «мудрость» никто объяснить не может.
Поэтому цель ПСРЛ – не в разъяснении плюсов этого ощущения, а в достижении его переживания, поскольку избавление от страха и зависимости – это фактическое возвращение в лоно естества, где довольно трудностей и настоящих трагедий, но нет невроза. Страхи и зависимость окутали нас с ног до головы, мы однажды приютили этих путников, но страхи порождают страхи, а зависимость порождает зависимость. Педиатры говорят: «Сложность сбора язвенного анамнеза у детей заключается в том, что они забывают о боли…» – а взрослые боятся умереть, потому что «будет больно»! Мы живем в иллюзорном мире так называемых «чистых идей», в котором эти «чистые» идеи подчас выполняют грязную роль палача нашей свободы и, как следствие, психологического здоровья.
Странное дело, когда говорят
