как теперь строить разговор. Вины ирландца в том, что красивая высокая русская женщина с безумными глазами не была его женой, не было действительно никакой. С другой стороны, а ради чего дергаться?
– Дай ему денег! – прошептала Женька Анне, и вопрос неожиданно начал разрешаться. Денег у Анны с собой было около пятнадцати тысяч. Женька нашла еще десять, когда выяснилось, что разговорчивый рыжий мужик со странным английским в центре «передержки» действительно имеется.
– Они его взяли на Садовом, – пояснял офицер, аккуратно вынимая бумаги на Матгемейна. – При нем не было никаких документов, а в базах данных ОВИРа его виза уже значилась как просроченная.
– Господи, как все сложно, – всплеснула руками Анна. – Он же не просто так, он же со мной!
– Но ирландец же не кот, правда? Усов, лап и хвоста недостаточно. Есть же все-таки закон, – вздохнул полицейский и ушел за задержанным. Ожидание продлилось всего ничего – минут пятнадцать, но Анна все эти минуты бегала по комнате из стороны в сторону, из угла в угол, вызывая у Женьки приступы головокружения и желания дать любимой подруге по голове.
Результат – минус двадцать пять тысяч, что было мучительно тяжело для Анны, так как она до сих пор расплачивалась с Зарубиным, но через пятнадцать минут Матгемейна – целого и невредимого, правда, ужасно воняющего и диковато озирающегося по сторонам – привели в комнату и передали Анне с рук на руки.
– How are you, honey? – спросил он, испытывая явное неудобство из-за подозрительно большого количества грязи на одежде и невыносимого запаха, который он источал.
– Я в порядке, – ответила Анна, не справившись и все же заплакав. Она бросилась к нему и принялась целовать в губы, наплевав на все запахи и все обстоятельства.
– They said they could throw me away! – пробормотал он, и Анна пожалела, что не взяла вместе с Женькой и Нонну. Все же та была учительницей английского. Но – гугл в помощь – и Анна поняла, что Матгемейн говорит о той самой возможной депортации, о которой ни один из них до сего момента не думал.
– Нет, нет. Они не смогут, – заверила его Анна. – Почему ты весь в грязи? Они били тебя?
– Они уронили меня в лужу, – написал через переводчик Матюша, и Анна принялась рыдать еще сильней. Полицейский, который выпустил Матгемейна, начал испытывать смутное беспокойство: слишком много эмоций, все это опасно для его карьерного роста. Уж не погорячился ли он, взяв деньги и уничтожив начатое было дело о депортации.
– Так, дорогие мои, пойдемте-ка отсюда, – скомандовала Женька, заметив это выражение на лице полицейского, но Анна задержалась на секунду.
– Но что же нам сделать, чтобы такого больше не было? Какие нужно визы? Куда обращаться? – Анна проявляла такую невероятную степень наивности, что офицеру стало даже как-то неудобно.
– Вы, девушка, поймите. Он либо иностранный гражданин с просроченной визой – и тут уж никаких вариантов. Если его депортируют,
