звонок. Порученец доложил, что прибыл подполковник Световитов и попросил разрешение представить его.
– Пусть заходит, – сказал Рославлев. – А в вашем присутствии необходимости нет. Сам представится.
Дверь открылась и на пороге длинного, вытянутого вдоль окон кабинета с длинным столом и рядом стульев по бокам, появился высокий подтянутый военный, с очень молодым, чем-то даже юным лицом. Русые волосы, добрые глаза, открытый взгляд и поразительная выправка, которой могут похвастать, пожалуй, только общевойсковые командиры, а среди них, в первую очередь, кремлёвцы.
– Товарищ генерал-полковник, подполковник Световитов прибыл для беседы, – доложил офицер, которого Рославлев узнал бы, наверное, сразу, даже если бы не успел ознакомиться с личным делом.
Да, он возмужал, несомненно, возмужал. В движениях – уверенность, во взгляде – твёрдость, и никакого подобострастия, никакой робости перед высоким начальством. Рославлеву в этом кабинете приходилось видеть всяких, приходилось видеть и таких, которые готовы были вползать и выползать на четвереньках, поминутно кивая головами по поводу и без повода, напрасно надеясь тем самым снискать благорасположение.
Световитов держался с достоинством, глядел смело. Уже хорошо! А, главнее, необходимо для той роли, на которую готовили его. Беседа с Рославлевым являлась решающей в цепи бесед и собеседований, и он с удовлетворением отметил, что офицер держался молодцом.
– Здравствуйте, Андрей Фёдорович. Садитесь, пожалуйста, – приветливо сказал Рославлев, поднимаясь навстречу и протягивая подполковнику руку для приветствия.
Тот ответил, как водится:
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!» – и опустился в кресло на секунду позже, чем это сделал Рославлев.
Григорий Александрович пристально посмотрел на Световитова, пытаясь определить, узнал ли тот его. Определить это не удалось. Либо Световитов не узнал, либо виду не хотел показывать. Впрочем, в те далёкие годы Рославлев был ещё полковником. Это потом он взлетел неожиданно быстро. Причина одна – участие в боевых действиях и участие весьма значительное, связанное с выполнением специальных и ответственных задач.
– Приходилось ли прежде бывать в военном отделе ЦэКа? – спросил Рославлев, чтобы начать разговор.
– Нет, не приходилось.
– Вот к этой беседе, которая состоится на днях, мы с вами и должны подготовиться.
Разговор был непринуждённым. Говорили об участии в боевых действиях, о методах работы командира полка в мирной и боевой обстановке. Рославлева интересовала подготовленность Световитова и к более высоким должностям. От решения назначить Световитова командиром дивизии сокращённого состава, временное командование которой уже было ему вверено, ещё не отказались, но поступили и другие предложения. Время было горячее. Политическая борьба в стране нарастала, и каждая сторона
