налёта на Москву не было. Ночью ползли по автостраде танки. Рокот их слышен был и сегодня до двенадцати. Мимо нас провозят грузовики с патронами. Зенитки полукружием опоясали Переделкино.
Пока настроение народа патриотично и бодро. Встречаются, правда, хлюпики. Расстроенным, чуть ли не со слезами на глазах, уехал на призыв Шмулевич. Но его, вероятно, не заберут… У него остаются жена и ребёнок.
Живём в недоумении, ибо почти ничего ещё не знаем. Хорошо, что с внешним миром нас связывает радио. Помню, как мы сидели у приёмника Стреблова в Царском Селе во время начала Второй мировой войны. Тогда горели польские границы, рушились Калиш и Ченстохов, теперь разрушаются наши города – плоды сурового труда народа-борца, плоды его невероятных лишений. Я ненавижу войну, уничтожающую ценности, созданные человеком. Злой дух Гитлера носится над моей Родиной. Что несёт нам этот страшный год?
В городе очереди опять. Гитлер бьёт нас в тылу кошёлкой. Как этого не понимают люди? Хотя и винить не приходится. Слишком памятны всем тяжёлые дни голода и недостатков. Слишком мало светлых дней в нашей истории, чтобы они запомнились больше, нежели плохие!
…Прочёл речь Черчилля. Благородная речь. Она поддержит моральный дух в стране. Правда, он говорил много подобных речей, но эта лучше всех, ибо она говорит, что мы не одиноки в своей исторической борьбе.
Приходили студенты. Жадно слушаем все новости. Здесь мы, как в темнице.
Говорят, что сегодня ночью был отбит налёт на Москву. Сегодня ждут. На небе облака. Всё время гудят патрули.
Мы производили страшный налёт на Берлин. Большие воздушные успехи в Восточной Пруссии.
Немцы сбросили десант в форме НКВД над Украиной. Переловили. Высадили десант возле Одессы. Перебили.
Сражение идёт с неослабевающей силой. Мобилизация идёт быстро. Введено военное положение.
Как стемнело на шоссе – поползли танки. Рокот стального прибоя. Мимо ходят машины с погашенными огнями. Зенитки ещё не стреляли. Ждём. Возможно, к утру.
Что принесёт завтра?..
Бомбежки Москвы
23. VII
Утром я стоял на асфальте Бульварного кольца напротив Книжной палаты и смотрел, как догорает это знаменитое здание – творение архитектора Казакова. Догорала середина здания. Крылья были спасены от огня. На ступеньках валялась сваленная колонна. С неё была обита штукатурка, и обнажилось дерево. Здание, где останавливался в 1812 году маршал Даву, где жил офицер наполеоновской армии Стендаль, сделано из дерева и оштукатурено. Гитлеровская бомба обнажила его сущность. Несколько пожарников поливали дерево струями воды, искрящейся от огня.
Нас, наблюдающих картину пожара, было человек двадцать. Я посмотрел на лица окружающих меня людей. Усталые и утомлённые. На многих лицах копоть и размазанная сажа. Они всю ночь гасили пожары и боролись с первыми зажигательными бомбами, упавшими на город.
Подъехали два мотоциклиста. Крестьянские, здоровые
