свои маленькие секреты, и это дало возможность миссис Бэр узнать Нэта лучше, чем если бы она сама поговорила с ним.
Вот содержание письма, которое мистер Лоренс прислал с Нэтом:
«Дорогая Джо, я знаю, что тебе будет по душе дело, которое я хочу поручить тебе. Этот бедный мальчик – сирота, больной, не имеющий ни родных, ни друзей. Он был уличным музыкантом и жил в сыром подвале, где я нашел его, плачущего об умершем отце и о своей скрипке, которую у него отняли. Мне кажется, что из него выйдет толк и что мы можем общими силами поставить его на ноги. Ты позаботишься о его изнуренном теле, твой муж Фриц займется его душой, до сих пор остававшейся в пренебрежении, а затем я посмотрю, что может выйти из этого мальчика – талантливый музыкант или только ремесленник, способный зарабатывать себе на хлеб. Позаботься о нем ради твоего собственного сына. Ваш Тедди».
– Уж, конечно, мы позаботимся! – воскликнула миссис Бэр, прочитав письмо. А когда она увидела Нэта, то почувствовала, что в любом случае – есть у него талант или нет – ему, больному, одинокому мальчику, нужен прежде всего приют и нежная материнская забота. Она сама и ее муж внимательно наблюдали за Нэтом и, несмотря на его обтрепанное платье, неловкие манеры и грязное лицо, приметили в нем много такого, что им понравилось. Нэт был худенький, бледный двенадцатилетний мальчик с голубыми глазами, высоким лбом, выразительным ртом и растрепанными волосами. Временами на лице его появлялось какое-то тревожное, испуганное выражение, как будто он ждал, что его отругают или побьют. Губы его дрожали от нежного взгляда, а каждое ласковое слово он встречал с трогательной благодарностью.
«Бедный мальчик! Пусть он играет на скрипке хоть целыми днями», – подумала миссис Бэр, увидев, как просияло лицо Нэта, когда Томми упомянул про оркестр.
После ужина, когда мальчики прибежали в класс и принялись за разные игры, появилась миссис Бэр со скрипкой в руках. Сказав несколько слов мужу, она подошла к Нэту, который сидел в уголке и с большим интересом смотрел на происходящее.
– Не сыграешь ли ты нам что-нибудь, дитя мое? – спросила она. – У нас в оркестре как раз недостает скрипки, и мне кажется, ты мог бы сыграть хорошо.
Она думала, что Нэт смутится и будет стесняться, но он тут же схватил старую скрипку, и по тому, с какой любовью он смотрел на нее, было видно, что он очень обрадовался.
– Я сыграю как можно лучше, мэм, – сказал он и провел по струнам смычком, как бы спеша поскорее услышать знакомые звуки.
В комнате стоял страшный шум, но Нэт не обращал на него никакого внимания. Он не слышал ничего, кроме звуков своей скрипки, и играл, забыв обо всем на свете. Это была простенькая мелодия, которую часто играют уличные музыканты. Дети перестали шуметь и, притихнув, с удивлением и удовольствием слушали музыку. Мало-помалу они стали придвигаться все ближе и ближе к Нэту; подошел к нему и мистер Бэр. А Нэт продолжал играть, не замечая никого. Глаза его блестели, на щеках вспыхнул румянец, а его худенькие пальцы быстро водили смычком.
Когда
