трудом» капиталам. И мы должны им в этом помочь, стать их подельниками? Нет! Нет и еще раз нет! Я в такие грязные игры, запомни, мой дорогой, не играю! От этого предложения на километр тянет дерьмом! И, поверь мне, не только!
– Ты что, сдурела?! – угрожающе прошипел Гриневский. Резко поднявшись, он с силой ухватил Ирину за плечи и начал трясти. – Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Какое тебе дело до того, зачем он это делает?! Он просит нас об услуге и платит за это, заметь, офигенные бабки! – выкрикнул Андрей и снова побагровел. Казалось, еще немного, и он задохнется от ярости. – Ты понимаешь, что он предлагает нам за это пол-ляма зеленых?! Да мы на эти деньги сможем открыть новое отделение клиники для Машки!
– Слушай, Гриневский, – вырвавшись, вскипела Ирина. – Ты только дочку сюда не впутывай! Не дави, пожалуйста, на слабые места! Я тебе понятно ответила? Я эти операции делать не буду! А кроме меня, их никто не сделает. Все! Мне пора в операционную. Меня ждут нормальные пациенты.
– Ирина, не решай сгоряча! Пожалуйста, подумай! – взяв себя в руки, не унимался Андрей.
Ничего не ответив, Ирина неторопливо подошла к столу и, взяв чашку, демонстративно медленно, маленькими глотками допила кофе. Всем своим видом – горделивой осанкой и твердым взглядом – она демонстрировала Гриневскому самообладание и непоколебимую уверенность в своем решении.
– Ты останешься здесь? – не глядя на него, безразлично спросила она. – Мне надо закрыть свой кабинет.
В голосе Ирины прозвучала едва уловимая нотка насмешки. Андрей это сразу почувствовал. Лицо его исказилось от злости, красивый высокий лоб покрыли мелкие, едва заметные капли пота, глаза округлились, на висках запульсировали темные, налитые кровью, синие жилки. С трудом сдерживая разрывающую его изнутри ярость, он до скрежета сжал зубы и, положив руки в карманы, задышал так неестественно громко и часто, что Ирина слегка испугалась.
– Я знал, что ты дура, но не ожидал, что настолько! – в сердцах выпалил он и брезгливо скривил губы.
Онемев от такой оскорбительной грубости, Ирина удивленно приподняла брови и, саркастически ухмыльнувшись, уверенно направилась к двери.
– Освободите, пожалуйста, помещение, господин генеральный директор! А когда вернетесь в свой кабинет, обязательно хорошо умойтесь! А то ваши глаза от алчности стали такими круглыми, как у самой большой золотой рыбки из вашего аквариума! – леденяще холодным голосом сказала она и цепко ухватилась за ручку двери.
Андрей замер от неожиданности, потрясенный ее дерзостью. Наверное, такой поворот событий его не устраивал. Понимая, что он, конечно же, ляпнул лишнее, Гриневский виновато положил руку себе на грудь и прытко подскочил к жене. С каждым мгновением выражение его лица заметно преображалось. Злость сменилась на удивление, затем на испуг и воплотилась в нежность. Расплывшись в обворожительной улыбке, он беспардонно обхватил
