я была одна. Несмотря на три “подготовки” (но не попытки!) самоубийства (внимательное рассматривание возможностей, какое несомненно бывает почти у всех), несмотря на разлуку с близкими, на отсутствие русской речи вокруг, я была счастливым человеком. Величайшим счастьем я считаю именно тот факт, что я была одна и ценила это. Я смогла узнать себя рано и продолжать это узнавание долго. И еще одно обстоятельство помогло мне: не нашлось никого, на кого я смогла бы опереться, мне нужно было самой найти свою жизнь и ее значение. На меня иногда опирались люди. И как-то так вышло (как, впрочем, у многих людей моего века), что мне в жизни “ничего не перепало”. Так что я никому ничего не должна и ни перед кем не виновата. Мне кажется, я никого не беспокоила собой и ни на ком не висла. И, благодаря здоровью, не слишком заботилась о самой себе. Мне давно стало ясно, что жить, и особенно умирать, легче, когда видишь жизнь как целое, с ее началом, серединой и концом. У меня были мифы, но никогда не было мифологии. Говорю это по праву долголетия.
И вот я увидела, что система личных символов, как и все остальное в мире, подвержена мутациям. Я изжила в себе и бедного Лазаря, и Товия, и его Ангела (но может быть, этого последнего – не совсем); я изжила в себе гордую фигуру на носу корабля. И теперь с некоторых пор меня стал занимать один образ – он приблизился ко мне совсем недавно. И мне кажется, что он в будущем уже не даст новых мутаций.
8 августа 1901 года Томас Эдисон, работая в Калифорнии и изобретая XX век, зажег небольшую электрическую лампочку в одном из калифорнийских пожарных депо. Представьте себе: она все еще горит! В 30-е годы в депо был ремонт, в 40-х годах в депо попала японская бомба. А лампочка все горит. И, судя по всему, она еще будет гореть некоторое время. Когда я была в Калифорнии, я не пошла смотреть на нее: “На что мне это? – подумала я. – Чего, собственно, я не видела?”
Хочу выразить здесь мою глубокую благодарность двум моим помощникам и друзьям Ирине Кухарец и Александру Сумеркину за их огромную помощь в редактировании и корректировании этой книги.
Благодарю Сергея Шуйского за советы и указания после прочтения им текста.
Н. Б.
Принстон, январь 1983
Если ты сможешь посмотреть в семена времени и сказать, какое зерно взойдет, а какое – нет, тогда говори со мной.
МАКБЕТ.
Действие 1, сцена 3
1. Гнездо и муравьиная куча
Эта книга – не воспоминания. Эта книга – история моей жизни, попытка рассказать эту жизнь в хронологическом порядке и раскрыть ее смысл. Я любила и люблю жизнь и не меньше ее (но и не больше) люблю ее смысл. Я пишу о себе в прошлом и настоящем и о прошлом говорю моим настоящим языком. В разное время я писала случайные очерки воспоминаний и, когда говорила о себе, чувствовала
