наживное. Так нет же! Зубы вновь недовольно скрипнули, Милаг искоса глянул на проститутку. Та же Ксана любит гнуть пальцы и требовать к собственной персоне особого отношения. Вот витусу Ринту и пришла в голову «гениальная идея» свозить шлюху на загородную прогулку.
Маленькая кавалькада неторопливо скачет по пыльной дороге. Витус Ринт вовсю красуется перед Ксаной, поёт соловьём и пушит хвост словно павлин. В ответ Ксана мило щебечет всякую чушь и весьма тонко восхищается уважаемым купцом. Милаг то и дело отворачивает лицо, глаза бы не видели. Хорошо, что хоть окрестностями, слава богу, и в самом деле можно любоваться до бесконечности.
Тассунара – горная страна. Буквально через несколько километров узкая и пыльная дорога пошла в гору. Ещё через несколько километров с края проезжей части открылся великолепный вид на Икчун. Огромный город толстой тёмно-красной полосой примостился на берегу Икчунского залива. На северной окраине, на высоком холме, гордо возвысился замок местного князя. Дальше на восток, за широкой полосой изумрудной воды, можно разглядеть огромный остров Инран.
Тонкая линия крепостных стен отделяет городские кварталы от пригородов. Зелёные прямоугольники рисовых полей едва ли не вплотную походят к крайним домам. То тут, то там на прибрежной равнине маленькими живописными кучками разбросаны убогие жилища местных крестьян. Возле каждой деревни в обязательном порядке растёт небольшая бамбуковая роща.
По дороге на встречу то и дело попадаются аборигены. В основном крестьяне и мелкие торговцы. Каждый раз местные жители замирают в немом изумлении и, на всякий случай, теснятся к краю дороги. То, что сначала Милаг принял за женское платье, на самом деле таким не является. Это так называемое кимоно, местная одежда и мужчин, и женщин. Хотя на крестьянах гораздо чаще можно встретить серые куртки и короткие штаны. Вместо сумок или вещевых мешков за плечами у аборигенов огромные плетёные корзины.
Самое ужасное, это местные дворяне. Если крестьяне и торговцы в ужасе шарахаются от коней витуса Ринта и Ксаны. То эти с гордым видом замирают на месте. Глаза так называемых самураев превращаются в узкие щёлки, а ладони очень даже выразительно обнимают рукоятки страшных мечей. От столь грозного и решительного вида начисто пропадает желание смеяться над нелепыми причёсками местных дворян или потешаться над их просторными шароварами, что издалека можно легко принять за чёрные юбки.
Экзотика во всём своём прекрасном и ужасном великолепии. Милаг нервно покосился на очередного местного дворянина в изрядно потёрной накидке без рукавов. Уж слишком Тассунара не похожа на милую сердцу Фатрию с её приветливыми крестьянами и достойными дворянами. Здесь всё, абсолютно всё, совершенно другое, совершенно чужое.
– Витус, – Милаг что было сил ударил пятками в лошадиные бока, Гиря нехотя прибавил шаг, – нам лучше вернуться назад!
– Это ещё почему? – витус Ринт осадил Гордого, конь
