О сокровенном. Карина Акопян

      станет призрачным город, утратив спесь.

      утро светит открыткою за окном,

      из души выметая густую взвесь,

      что так долго копилась внутри битком.

      и мне кажется, будто бы жизнь близка,

      жизнь наполнена красками, и Ван Гог

      будто мне посвятил свой коллапс мазка,

      Пастернак обо мне прошептал меж строк.

      и мурлычет по радио сиплый рок,

      ветер носит по городу стаи чувств,

      а ты так циклопически одинок,

      что не помнишь, какие они на вкус.

      стаи чувств, стаи мыслей и стаи птиц,

      бесконечные стаи людей, машин,

      карусель силуэтов, мерцание лиц

      разлетаются вихрем рябых картин.

      только солнце цветёт на лазури небес

      и, глазурь бирюзовую теребя,

      улыбается колкости антитез,

      подмигнув расторопности октября.

      бывают люди, что торопятся вперёд

      под яркими амбиций парусами,

      и каждый день включён в круговорот

      и тает в суете под небесами.

      бывает очень скромный человек,

      чью речь не разобрать за голосами.

      нам выдан очень быстрый громкий век.

      все одиноки, по-особенному, сами,

      по тыще вариаций, схем, программ,

      распластанные между полюсами,

      и каждый тащит свой душевный хлам

      между обязанностей прочных корпусами.

      так важно выдохнуть, вдохнуть и замереть…

      и слушать у́хами, уша́ми или уу́шами!

      и есть за что бороться и гореть,

      когда соприкоснёшься с кем-то душами.

      над силуэтом городов

      закат немыслимо бордов,

      и будней блёклых паутина

      сверкает свежестью садов.

      весна идёт раскатным маршем,

      и добрым дружественным шаржем

      бульвары вечер накалякал

      в тонах пастельно-карандашных.

      и как нелепо в это время,

      когда любви столпотворенье

      в каждой молекуле всего,

      о ней лишь только говоренье…

      и солнца властный апельсин

      укором радости висит,

      нелепо знать, что не спеша,

      твоя нестройная душа

      выходит вновь на кру́ги ада.

      а ей бы счастьем подышать…