шастая скотина интереса не проявила! Ну, конечно! Помру, отпилят мне бошку и понесут в гильдию Света за сто пятьдесят тысяч золотых! Хорошо хоть Гронг и Рене сразу пилить не разрешат… сами потом… если что.
Зодчий Иглед вырвал из груди Иры кинжал и угрюмо уставился на лезвие.
– Зачарованный клинок, – глухо сказал он. – Надежды нет.
К собранию присоединилась Иля и принялась распоряжаться:
– Гронг, возьми Виха, а ты, папаша, бери дочку. Давайте за мной, в дом их отнесём.
Орк подхватил меня на руки, резанула страшная боль. Интересно, конечно, что будет дальше, но лучше потом послушаю. Зашёл в настройки сна и задал на ближайший час самый глубокий «хоть убей». Подумал немного – вдруг сукровицей захлебнусь – и переключил на «хоть еби».
В следующее мгновенье я, походу, этой сукровицей и подавился, или что-то в организме произошло, что стал из пробитого лёгкого откашливать кровь. Кашель отдавался резкой болью в груди, и первые мгновенья другие обстоятельства меня не волновали.
Лежал я на спине, и кровь выхархивалась на мою чёрную рубашку в тонкую белую полосочку и на чёрный галстук бабочку в белую горошину. Да что ж это такое – тряпку некому подать?! Огляделся, стараясь не шевелиться. Значит, лежал я спиной на кровати в спальне, головой к стенке, а ногами к группе эльфов с круглыми, слегка вытаращенными глазами на скорбных моськах.
– Ну, я ж вам говорил, что живой он! – в напряжённой тишине раздался возглас Рене. – Забирайте отсюда Ирку!
Ира здесь?! Я заставил себя повернуть голову налево. Она лежала рядом с закрытыми глазами, лицо спокойно, руки сложены на груди. Такая красивая и мёртвая! Блин! У меня тоже руки на груди! Что здесь происходит?!
– Нельзя её забирать, – послышался голос Или. – Их тут положили для прощания. Вот Виха, коль он ещё живой, надо пока унести в другую комнату. Гронг, дружочек, помоги, пожалуйста.
Гронг подошёл к кровати, взял меня за ноги и потащил к себе.
– Бля-а-а-ть! – простонал я жалобно и попытался лягнуть его в рожу. – Гронг, сука, иди нахуй!
– Бредит бедняга, – печально проговорил Рене.
– Ты тоже иди! – прохрипел я. – Не трогайте меня! Лучше тряпку дайте!
– Вих, вас тут положили, чтобы с вами прощаться, – попробовала объяснить Иля. – А раз ты ещё живой…
– Мне можете приносить соболезнования, – сказал я с натугой.
– Но так неправильно! – воскликнул отец Иры. – Нельзя живым на одной постели с мёртвыми!
– Ты на что это намекаешь? – просипел я.
– Ни на что, – заговорил он строго. – И вообще, рот закрой, тебе нельзя разговаривать, – он обернулся к Гронгу. – Дружочек, бери его, не обращай внимания.
Гронг снова потащил меня за ноги, я громко застонал.
– Неси за мной, – сказала Иля.
Орк, как мог, осторожно взял меня на руки. Я осознал, что могу только стонать, и потому строго запретил себе скулить. Гронг принёс меня в комнату по соседству, практически такую же, как наша спальня, только покрашенную в другие цвета. Положил на кровать. Иля достала из шкафа полотенце, положила рядом со мной.
– Вот тебе тряпочка, – проворковала она нежно. – За одежду не волнуйся, потом если что переоденем.
Я глухо зарычал.
– Сам переоденешься! – поспешно поправилась Иля. – Я как раз собиралась тебе за костюмом на всякий случай, взять ещё что-нибудь?
Её эльфийская непосредственность придала желание жить просто назло! Я решительно кивнул.
– Тоже, наверное, что-нибудь тёмненькое и в полосочку? – живенько прощебетала она.
– Пойдём, – сказал Гронг. – Ему больно разговаривать.
– Стой, – прохрипел я через силу. – Трупы сохраните…
– Все? – уточнил Гронг.
– Все, – прошептал я из последних сил и закрыл глаза.
Полежал неподвижно. Жжение в груди чуть улеглось, попробовал собраться с мыслями. Что-то я ещё забыл важное… А!
– Настя! – позвал я.
– Глядите-ка! Вспомнил! – обрадовалась демоница.
– Отбились? – подумал я с тревогой.
– Можно и так сказать, – хмыкнула она. – Враги отчего-то резко слиняли. А у тебя что-нибудь было?
– Было, – ответил я. – Иру и меня убили.
– Совсем? – Настя спросила потерянным голосом.
– Совсем. У Иры был «второй шанс», дед подарил, она отдала его мне…
– Она…
