и собрать малину. На маленьком катере папа, мама, мы с братом, и еще одна женщина с двумя детьми поехали на другой берег. На обратной дороге поднялся сильный ветер и наше суденышко стало заливать водой, мотор стал глохнуть. Усилиями рулевого мы все-таки добрались до берега, но у мамы надолго осталось ощущение страха. Мы с братом ничего не поняли, наверно за нас хорошо поработали ангелы хранители. Они есть у всех, их надо любить и не обижать, а это значит не возводить на себя напраслину и не говорить, что у тебя все плохо. А то они обидятся, и вы останетесь без надежной защиты.
Мы много читали. Было прочитано много книг для детей и юношества: Гайдар рассказы, Школа, Тимур и его команда, Три мушкетера…. У нас была возможность читать книги, которые, как говорили взрослые, нам еще рано, но мы так не думали и ждали их с нетерпением. В то время в продаже хороших книг было не купить, но по подписке журнала «Огонек» можно было получить все что хочешь. Директор завода на первом месте в ограниченной очереди и к нам на дом приходили собрания сочинений, отмечу основные: Майн Рид, Максим Горький, Мамин Сибиряк, самый большой интерес мы проявляли к Ги Де Мопассану и Эмилю Золя. Конечно, немного эротики не помешало, но и ничему, как говорят плохому, мы не научились. Я полюбил Париж и научился обходительным манерам с женщинами на всю жизнь.
Когда мы ехали в такую глушь то думали, что с музыкой покончено. Однако нет, там встретили прекрасную женщину немку, высланную с Поволжья, Ирину Германовну Зевиг, она бралась за обучение ребят. У нас уже было три класса, и она уехала. С классической музыкой было закончено. Потом дома мы поигрывали, у Вити получалось лучше – он мог с листа и на слух импровизировать, а у меня по нотам и несколько аккордов под песни в собственном исполнении. Для сдачи переходных экзаменов (исполнение на память сонату, и этюд Гедика на технику) ездили в музыкальную школу на паровозе «Овечка»», в город Кизил. Пересадка в брошенном городе Угле Уральск, впечатление жуткое – все чёрное, пропитанное угольной пылью—этакий настоящий город-сталкер. У Ирины Германовны ноты, где под каждой музыкальной фразой изложено ее словесное описание. Это помогает исполнителю понять содержание произведения, то, что хочет через музыку донести композитор слушателям. Были времена, об этом рассказывал потрясающий Ираклий Андроников, когда перед исполнением произведения выходил конферансье и раскрывал словами мысль и сущность исполняемого сочинения. Это позволяло зрителю понять замысел автора и глубже прочувствовать красоту его реализации музыкальными инструментами. Такие концерты требуют и от зрителя определенной мыслительной деятельности, а концерты ее же и развивают. Это развитие не подходило коммунистическим принципам воспитания члена будущего общества, они должны слушать марши, ходить строем и мыслить вместе и одинаково. Было принято решение объявлять название без объяснений, например, «соната двадцать шесть опус тридцать», а ты, зритель, в меру своих знаний, догадывайся, о чем это. Постоянные
