style="font-size:15px;"> – Как вам будет угодно, комиссар.
– Хочу сообщить вам, что вы обвиняетесь в убийстве гражданина Сергея Крушинина, гражданин Гончаров.
Девушка сделала паузу, я тоже молчал. Собственно, что я могу сообщить по данному поводу?
– Вы не хотите признать свою вину?
– Нет, конечно. Понятия не имею, кто такой Крушинин, а также кто и когда его убил. Вы, наверное, не в курсе, что меня только вчера воскресили? Я еще не разобрался в том, как устроен современный мир, какие здесь законы. Так что мне довольно трудно навредить кому бы то ни было, разве что случайно.
– А вы бы хотели?
– Что хотел? Разобраться в ситуации?
– Нет, навредить кому-то.
– Вряд ли.
– То есть маловероятно, но возможно?
– У меня есть привычка не зарекаться. К чему весь этот разговор, комиссар? Пока что я никому не причинил зла.
– Для только что восстановленной личности ваша активность удивительна. И факт остается фактом: Сергей Крушинин убит, вы находились неподалеку. Хотя ни одна из камер слежения не зафиксировала выстрела, трассеры ваших имплантатов дают четкую и недвусмысленную информацию – вы были рядом.
– Рядом с кем? Где? Когда? И что же, больше вокруг никого не оказалось?
– Практически никого.
– Странно.
– Ничего странного. Удивительно другое – заявление о том, что вы не знали Крушинина. Ваше досье утверждает, что вы одноклассники. Вместе учились в школе.
– Мое досье? – удивился я.
– Для того чтобы воскресить человека, нужно многое о нем знать, – объяснила Круглова. – Мы затребовали открытые данные проекта «Авалон» и получили недвусмысленную информацию: Крушинин знаком вам по прошлой жизни. Вы оказались в одном месте в одно время, знали друг друга – значит, у вас вполне могло возникнуть желание убить одноклассника. Старые размолвки, личная неприязнь – не знаю, что произошло, но Крушинин мертв, а вы живы.
Одноклассник – другое дело. Хотя я учился в школе слишком давно… Не то чтобы я отчетливо представил Сергея, но припомнил, что у меня действительно имелся такой соученик. Мы не были слишком дружны в школе и после нее не встречались. Немудрено, что имя и фамилия ничего не сказали мне сразу.
– Да, теперь вспомнил, – сообщил я следователю.
– Тогда расскажите, как и зачем вы его убили, – оживилась комиссар.
– Вы неправильно меня поняли. Я вспомнил человека, но не знал, что он тоже воскрешен, и тем более не имею никакого отношения к его убийству.
– Трудно поверить. Вы вполне могли встретиться с ним в вирте, назначить встречу, а потом застрелить.
– При помощи чего, скажите на милость? У меня что, пистолет в кармане? Ружье за плечом?
– Нет,
