любви. Ибо чистая любовь в своём Божественном основании есть непрерывная жертва и одновременно непрерывное перешагивание через себя. Насилие – вот то тайное «золото реальности», за право на обладание которым идёт постоянная битва между Бытием и сознанием.
Боль есть проявление прямого воздействия Бытия как такового на человеческое существо. Это воздействие всегда проявляется как жгущий огонь. Бытие жжёт огнём и тела, и души. Поэтому боль физическая и боль психическая имеют одну и ту же природу: предельное экзистенциальное переживание разрушительного пламени. После победы адамического наследия – частицы от Духа Всевышнего, вложенной в Адама, – над Великим Существом адский огонь будет, наоборот, пламенем победившего сознания, которое будет палить и жечь всё, ввергнутое в джаханнам, – то есть всё то, что было верно Бытию, а не Духу в Ближней жизни.
Для политического радикала боль является путеводным маяком, ибо он ищет встречи с чистым Бытием, чтобы сразиться с ним. Боль – это свидетельство великой конфронтации Духа и Антидуха. Вот почему для радикала боль является стигматом антикомфорта, отрицанием сна, – вызовом, брошенным глиняному человечеству, которое наркотизировано собственным существованием.
Справедливость. Для огромного большинства критиков социума справедливость имеет значение прямо противоположное тому, что она значит для подлинного радикала. Человеческие массы жили и живут в нищете. Они обделены тем уровнем материальных благ, который доступен их тюремщикам, – не говоря уже об их властителях. Меняются уровни потребления элит от Древнего Рима до современного Запада, но обездоленность низов практически остаётся той же самой, а во многих местах и возрастает (как, например, в Индии после прихода англичан).
Эта обездоленность сама по себе не есть боль в том чистом экзистенциальном субстрате, о котором мы выше говорили. Это не встреча с Бытием, которое жжёт огнём. Это, скорее, зеркальный негатив боли, некая прохладная тень той испепеляющей возможности, которая может обрушиться на людей в любую минуту. Люди отвечают на нищету, создавая криминальные структуры, которые бросают вызов сложившейся практике раздела материальных благ. Тем самым они «приглашают» боль в сердцевину своей недочеловеческой повседневности. Именно боль отличает пространство вооружённого криминала от прозябания обычных клошаров.
Однако для политического радикала справедливость не имеет отношения к распределению материальных благ. Политический радикал не ставит перед собой целью попросить или даже заставить властителей жизни поделиться своим комфортом с убогими и униженными. И комфорт, и материальные блага для политического радикала – это атрибуты внесознательного существования.
Справедливость для политического радикала – это всегда только Смысл. Что такое Смысл? Это завершение «дурной» бесконечности. Это конец абсурда. Это разрыв бесконечной паутины лжи, из которой соткана реальность, являющаяся
