блики на стекле его не выдадут. Винтовка, правда, старовата – «СВД», «драгуновка», – но зато не подведёт, не заклинит в нужный момент. После покупки внушительного слитка золота он приехал сюда – во второй эсэмэске был заботливо указан точный адрес. Ключ от помещения покоился под половиком – так наивно и по-детски, словно в семидесятые… сейчас в Москве никто подобным образом не поступает. В квартире гостя ждало многое. Хорошая комната. Снайперская винтовка, завёрнутая в промасленную тряпочку. Адрес профессионального ювелира. Холодильник, полный еды. И раскрытая на журнальном столике Библия, с заботливо подчёркнутой фразой.
Он поймал в перекрестье голову человека в окне дома напротив. Что делать дальше? Отлично известно. Не двигаться. На несколько секунд задержать дыхание. И плавно, не дёргая, спустить курок. Потом? Стандартно. Разбитое стекло. Фонтан крови. Брызги мозгов. Примерно секунд тридцать – чтобы, воспользовавшись паникой, сбежать.
Киллер хладнокровно положил палец на курок.
Жертва в окне, сидя за столом, беззвучно двигала губами. Ей внимали ещё как минимум человек тридцать – в костюмах, рубашках, джинсах. Как чисто выбритые (через прицел виделось даже это), так и запущенные, со щетиной на щеках, с давно немытыми головами.
…Асмодей, даже будучи демоном, не ощущал пристального наблюдения извне. Первородные бесы столь давно находились в командировке на Земле, что их бдительность притупилась. Будучи настоящим порождением тьмы, архонт никогда не появлялся на публике в своём истинном (трёхглавом, шипастом, когтистом и клыкастом) обличье – ну, разве что на закрытых заседаниях Коллегии Демонов. По статусу Асмодей носил костюмы только из человеческой кожи, хотя с удовольствием отдал бы предпочтение искусственной. «Удобно, – признался он однажды Белиалу. – Натуральная в момент изнашивается. А эту даже в рассол надо класть для искусственного старения. Относил, потом без проблем берёшь другую – вместе с документами, подготовленными канцелярским отделом. Человеческая кожа – барахло, её холить в различных косметических салонах умучаешься». Правда, своим нынешним «костюмом» Асмодей был вполне доволен. Холёный человек лет тридцати пяти, облачённый в дорогой итальянский «сьют» с искрой и канареечный галстук, в очках от Lindberg на горбатом носу, он холодно смотрел на присутствующих с надменной, королевской улыбкой. Асмодей откровенно не любил людей и совершенно не считал нужным этого скрывать. Справедливости ради – увидь они его в истинном обличье, тоже бы не обрадовались.
– В который раз спрашиваю – какая позиция отечественных газет? – спросил он.
Юноша в заношенном свитере протянул руку.
– Наш лидер – очень пиздат, – сказал журналист, гордый тем, что знает ответ.
– Правильно, – усмехнулся Асмодей. – Это охуительный гений. Практически бог, посланный космосом нашей измученной стране. Дивное чудо природы, победитель внутренних и внешних врагов. Только благодаря ему мы и живы. Ну, так поскольку редколлегия осознаёт сей факт,
