заставил подписывать, ничего. Жаль, если он погиб! А надежду терять нельзя, в тайге всякое случается: бывает, люди, которых считали мертвыми, спустя год-полтора возвращаются.
– Что вы можете сказать о прежних хозяевах?
– Славные старики, не придирчивые, покладистые, только больные очень. Они к детям уехали, в Америку. Меня тоже сын звал в Гамбург, но я отказалась. Чужбина есть чужбина! В семьдесят один год пора о душе думать, а не о чужих странах.
«На вид ей можно дать на десять лет меньше, – отметил сыщик. – Неплохо сохранилась».
– На ваш взгляд, предыдущие владельцы квартиры знали господина Селезнева?
Стефания Кондратьевна отрицательно покачала головой.
– Н-нет… думаю, они не были знакомы. Купля-продажа, кажется, состоялась по объявлению. А… какое это имеет отношение к отцу Лики? – удивилась пожилая дама. – Она сказала, вы его будете искать. Правильно! Ей родной человек рядом нужен.
– Да, – подтвердил Всеслав. – Я ищу ее отца. И любой факт может натолкнуть меня на след. – Он обвел взглядом книжные шкафы, набитые книгами. – Вы библиотеку собирали?
– Частично. В основном, книги куплены новой хозяйкой, читает целыми днями. Она же не работает, телевизор ей не по вкусу пришелся, вот и глотает книгу за книгой. Я, говорит, жизнь изучаю! Разве жизни-то по книгам научишься?
Смирнов понимал, что беседа с Красновской скользит по поверхности, не проникая в глубь странной и во многом темной истории Лики. Может, домработница действительно никаких дополнительных подробностей не знает? Иначе сама Лика у нее все выудила бы. Или они заодно?
– Опишите, пожалуйста, Аркадия Николаевича, – попросил он. – Что-то бросилось вам в глаза? Какие-нибудь запоминающиеся детали поведения, внешности?
– Интересный мужчина, видный… с усами, с бородкой. При деньгах. Щедрый, вежливый… не знаю, право, что еще добавить. Годы прошли, молодой человек! А я близорука, без очков в двух шагах соседку не узнаю, не здороваюсь. Она уже не обижается, привыкла.
Больше Стефания Кондратьевна ничего существенного не припомнила, как ни старалась.
– Вас не насторожило, что человек покупает квартиру, оформляет на вас, никакой расписки не берет, платит вперед за ваши услуги, а сам уезжает?
– Почему меня должно было это насторожить? – искренне недоумевала пожилая дама. – У людей судьбы по-разному складываются, разные причины возникают для самых невероятных поступков. Какое мое дело? Я не привыкла в чужую жизнь нос совать. Просто господин Селезнев сразу проникся ко мне доверием: порядочные люди друг друга чувствуют. А что вы все о нем расспрашиваете?
– В некотором роде я профессиональный любопытный, – рассмеялся Смирнов. – Кстати, вам правда кто-то на улице отрезал прядь волос?
Красновская неожиданно разволновалась.
– Ой! – схватилась она за голову. – Давление подскочило! В груди давит… сердце… надо
