и из неизвестных человечеству материалов. Корг знал лишь, что рудой для расщепления и построения частиц для принтинга, по типу запрограммированной пространственно-временной материализации, являлось золото и тёмная материя.
Если великолепием и заманчивой игрой смыслов, которыми группа архитекторов наградила «Город Солнца», можно было любоваться часами, так и не поняв весь скрытый смысл, вложенный в этот проект, и не познав всю его красоту, – то от вида города «Л», появлялись чувства безграничности сознания и надежды познания. Надежды, что в будущем всё-таки откроются знания, которые позволят познать дополнительные, скрытые смыслы и качества города «Л» и по-настоящему оценить его многогранность.
Мойя Ни, стараясь не мешать Коргу наслаждаться красотой города «Л», протянула ему маленький лимонный леденец в шоколадной глазури и бокал шампанского, подумав, что уместнее было бы использовать слово многомерность а не многогранность. Алехандро, поблагодарив Мойю, взял бокал шампанского и конфету, подумав, что вкусовой букет угощения, предельно соответствует ментальному букету чувств от наблюдения за городом «Л» – осознанию беспредельности великолепия и надежде его познания, как чего-то кисло-сладкого и с опьяняющими пузырьками.
Ламб, посмотрев на Алехандро и Мойю, произнёс, слегка улыбнувшись:
– Температура за бортом средняя, скорость невысокая, время прибытия семь с половиной минут, – и, подумав, продолжил: – Пожалуй, я тоже накачу, – взял бокал шампанского с конфетой и тоже повернулся к окну.
Мойя, взяв бутылку содовой, открыла в своём планшете рабочие заметки и стала что-то записывать. Так они, молча, со смешанной гаммой чувств и под расслабляющую инструментальную музыку, продолжили свой путь к самому высокому небоскрёбу планеты Нило. Корг, довольный поездкой, наслаждался пейзажами столицы, а в его сознании рождались десятки чертежей, сотни таблиц и тысячи идей.
Челнок бесшумно приземлился на вертолётную площадку небоскрёба «Ан Тир», форма которого была похожа на огромную четырёхмерную лестницу, доходящую до небес. При взгляде на это здание у Корга появилось чувство, будто огромные великаны, поставив в квадрат четыре лестницы, связали их между собой в конструкцию. Они вышли и молча направились к кабинету директора Оника Фейнса. Согласно инструкции концерна систем безопасности «Глаз Арра», во время их передвижения по небоскрёбам «Ан Тир» и «Ом Земля» в «Городе Солнца», все проходы должны были быть пусты и стерильны.
Оник Фейнс – кареглазый брюнет с золотым ореолом, под два с лишним метра ростом, в тёмном костюме, на вид лет пятидесяти пяти, отчасти выглядящий так из-за своего большого живота, – радостно встречал Корга в своём просторном и светлом кабинете. Улыбаясь, он широко раскинул руки для приветственных объятий, будто они были старыми друзьями. Алехандро, отвечая взаимностью в приветствии и показывая, что так же рад встрече с Оником, улыбаясь, раскинул свои. Они молча обменялись дружескими объятиями и протянули друг другу руки.
– Рад
