страшно, что однажды рядом с ним она увидит новую партнершу. Красивую, яркую и талантливую. Осознавая неизбежность этого и желая, чтобы у Макса все сложилось, она все равно боялась. Потому что все эти три недели он брал ее за руку, и они делали несколько кругов по катку. Вместе. От его большой ладони исходило такое тепло, что, казалось, оно согревало Лизу до самого сердца. Она постоянно твердила себе, что не должна так смотреть на него, не должна ждать встреч с ним, не должна обмирать, услышав его голос, и сердце ее при его касаниях учащенно стучать тоже не должно. Но, приходя домой, Меркулова осознавала, что в сражении с самой же собой она снова оказалась проигравшей. Лиза не понимала его отношения к себе: порой ей казалось, что он едва сдерживается, чтобы не сорвать на ней злость, порой он отпускал в ее сторону колкие и довольно обидные замечания, а порой… Несколько дней назад у нее опять закружилась голова. Макс тогда уверенно обхватил ее за талию и увел со льда. Она не смогла выдержать его серьезного, полного беспокойства взгляда. И высвободиться из его рук тоже не смогла – не захотела. Если бы можно было, не думая ни о чем, прильнуть к его груди, закрыть глаза и прошептать его имя, она бы это сделала. Какая все же она безнадежная дура!
Лиза откинулась на спинку неудобного кресла. Миронов оказался прав: сейчас, когда она отдохнула несколько минут, ей стало лучше. Утром она и не предполагала, что сегодняшний день будет… таким. Может, оно и к лучшему. В последнее время она много думала над тем, чтобы вернуться на лед. Вначале осторожно, словно едва касаясь одной только этой мысли, потом смелее, потом… Сегодня она едва не сделала риттбергер. Едва – потому, что Миронов вовремя появился у бортика и остановил ее. Так гаркнул, что Лиза быстро сообразила – прыгать ей пока в самом деле не стоит. После краткого, но весьма действенного внушения Женя смилостивился и попросил исполнить вращение. Самое простое. До этого дня Лиза просто каталась: одна или с Максом, максимум, что она делала – шаги разной степени сложности.
Все еще сжимая края пледа на груди, Лиза спустилась с трибуны. Сбрасывать теплый кокон не хотелось, но и сидеть без дела ей надоело. Она решительно кинула плед на ближайшее кресло и вышла на лед. Макс отрабатывал новую комбинацию шагов, судя по всему, ему было не до нее. Что ж, он и не обязан с ней таскаться. Как минимум, Лизе хотелось, чтобы он не чувствовал себя обязанным это делать. Если так, то пусть уж лучше издевается, как это было прежде. Она искоса посмотрела на тренера и с легкостью зашла на вращение, прогнулась в спине, подтянула ногу к голове и ухватила лезвие конька. Сделала пять оборотов, больше пока не рискнула. Улыбнулась – если смогла пять, то и восемь восстановит. Немного закружилась голова, но Лиза, не придав этому значения, не спеша пересекла каток. Услышала тихий скрежет лезвия о лед позади себя и порывисто обернулась.
– Прохлаждаешься? – Макс приподнял бровь, остановившись в полуметре от нее.
– Типа того.
– Миронов сказал, что ты хочешь вернуться… – Он внимательно смотрел на нее.
Трудно было
