миг оторопела, но быстро взяла себя в руки. Ей нужно свыкнуться с пониманием того, что теперь они будут сталкиваться постоянно, и то, что на ней нет ничего, кроме коротенькой маечки, трусиков и легкого халата, вовсе не значит, что она должна испытывать смущение.
– Да. – Она сжимала в руках вещи, которые сняла в ванной. – Я дико устала.
– Тогда спокойной ночи. – Макс осмотрел Лизу с ног до головы, но больше ничего не сказал.
– Спокойной ночи, – ответила она.
Если бы Лиза знала, какие мысли и желания в этот момент владели Максом, она бы вряд ли смогла спокойно уснуть.
***
На удивление, сосуществовать им удавалось вполне мирно. По утрам Лиза вставала раньше Макса и к тому времени, когда он показывался из своей комнаты, успевала сходить в душ и одеться. Его бесили йогурты, появившиеся на полках холодильника и пакет обезжиренного молока на дверце. Его бесило, что Лиза пьет по утрам травяной чай и отказывается от сахара. Его выводили из себя зеленые яблоки, которые она по-прежнему брала с собой в школу, чтобы перекусить между тренировками. Но больше всего он злился на то, что не может спокойно смотреть на нее. Утром, когда они завтракали, сидя за одним столом, он невольно подмечал, как она подносит к губам чашку, как облизывает ложку, как двигаются ее руки. Ему хотелось усадить ее к себе на колени, обхватить за талию и погладить под футболкой. Он бы обязательно накрыл ее грудь ладонями и, целуя Лизу в шею, потихоньку сжал соски. В первое утро, представив эту картину, Макс едва не выплеснул кофе себе на штаны. Тогда он малость обжег язык, зато это помогло отогнать неуместные мысли.
Лиза закончила с йогуртом, и он поставил перед ней тарелочку с пирожным.
– Я не буду. – Она взглянула на Макса так, будто он предложил ей кактус.
– Будешь. – Самойлов сам поразился, насколько хорошо ему удалось скрыть свое состояние. Видимо, горячий кофе и в самом деле помог ему прийти в себя. – Это йогуртовое пирожное, Лиз. Оно легкое.
Пирожное, украшенное фруктами и взбитыми сливками, выглядело очень привлекательно. Лиза зажала руки между коленей и покачала головой.
– Пойми, Макс, мне действительно нельзя. – Она посмотрела на него, ища в глазах понимание. – Если я начну есть все, что мне хочется, я очень быстро наберу вес. И тогда все… тогда мы не только парные элементы делать не сможем, тогда у меня и прыжки разладятся. Я привыкла отказывать себе во многом ради фигурного катания. Знаешь… – она невесело усмехнулась, – в Швейцарии мать давала мне денег на батончик мюсли, чтобы я могла перекусить после школы перед тренировкой. Я должна была принести ей чек и обертку от этого батончика… Тогда я ненавидела ее. Я шла на тренировку и сама не знала, зачем я иду туда. Но сейчас все по-другому. Мне нравится кататься, я выхожу на лед с удовольствием. Сейчас это мой выбор, понимаешь?
– Я-то понимаю… – Он встал и подошел к Лизе. Положил руки ей на плечи и легонько сжал. Лиза
