скривилась Ипатова. – А то, что «Реквием» катают все, кому не лень – от мала до велика, тебя устраивает? Не кажется ли тебе, о наиталантливейший фигурист всех времен и народов, что для олимпийского сезона нужно выбрать что-то пооригинальнее?
– А что в таком случае может предложить наша некоронованная принцесса льда? – не остался в долгу Крылов. – «Рапсодия», «Лебединое озеро», «Тоска»? Что?! Или нет, давай «Матрицу» поставим! Как раз для Олимпиады.
– Не утрируй, – Рината старалась держать себя в руках. – Есть куча незаезженных композиций, которые более достойны, чем твоя «Реквием».
– Предлагай!
– Может, взять саундтрек из каких-нибудь старых кинофильмов? – Рината намеренно обращалась только к Савченко. – Намного легче воссоздать на льду уже готовый образ и подкорректировать его с учетом специфики парного катания.
– Я думал об этом, – вздохнул Николай Петрович, – поэтому начеркал списочек, – он протянул Ринате и Игорю по листку. – Вот, посмотрите, а завтра скажете, что вам больше всего нравится. От этого и будем отталкиваться.
– Хорошо.
– Нет, не хорошо! – возмутился Игорь. – Не собираюсь я под это старье кататься!
– Крылов, ты не один теперь! Не один, чтобы выбирать то, что только тебе по душе! – осадил ученика Николай Петрович, однако тот красноречиво отвернулся и покатил прочь.
– Господи, как же он меня бесит, – под нос себе прошипела Ипатова и поехала за Игорем.
Николай Петрович минут десять слушал препирательства этой парочки, к слову сказать, довольно интересные. С тематики кинофильмов они плавно перешли на личности, и Рината в итоге оказалась «обозленной на весь мир недофигуристкой, покрытой иголками с ног до головы, что не подойти», а у Крылова «самомнение зашкаливает до такой степени, что человечество со дня его рождения должно на коленях стоять и просить о благосклонности».
Этот обмен колкостями в какой-то момент Савченко надоел, и он не выдержал:
– Ребят, может, сразу разойдемся и не будем нервы друг другу мотать?! Ну не пара вы, не-пара! Заканчиваем спектакль! Никакая Олимпиада нам не светит!
– Нет! – в один голос воскликнули фигуристы.
Тренер на мгновение опешил – как близнецы, ей-богу. На него смотрели две пары глаз с абсолютно одинаковым выражением – непоколебимой уверенности.
– Тогда давайте искать точки соприкосновения! – всплеснул руками Николай Петрович. – Мы столько времени впустую тратим на ваши разборки! До Олимпиады – год, но уже в августе мы должны показать руководителям Федерации наши программы. Да, по отдельности в ваших способностях никто не сомневается! Даже, несмотря на травму Ринаты и проблемы Игоря, вы – два сильных спортсмена. Но вы – одиночники! Всю жизнь катались одни, а пара – это совершенно другое, – Игорь было открыл рот, но Николай Петрович предупреждающе поднял руку. – Не надо мне тут про три года. Забудь про это. Вы понимаете, что нам нужно выучить
