первой клинической больницы города Москва, за свою многолетнюю практику повидал многое. Через него прошли тысячи пациентов, но с такой пациенткой он встречался впервые. Эта совсем еще молодая девушка обладала такой внутренней силой и нерастраченной энергией, что даже ему, закаленному человеку, было больно видеть её, лежащей на больничной койке. Мужчина осторожно постучался и вошел в палату. Следом за ним тенью прошмыгнула медсестра.
– Доброе утро, Рината! – громко поздоровался он, улыбнувшись, но наткнулся на холодный колючий взгляд.
– Для кого-то может и доброе, – проговорила пациентка, уставившись в потолок.
– Рината…
– Слушайте, – опять пронизывающий взгляд синих глаз, – отстаньте! Все отстаньте от меня! – она села в постели, подтянув загипсованную ногу. – Я больше не хочу! Не желаю! Не могу!
Смирнов подошел к постели и положил больничную карточку на прикроватную тумбу.
– Рината Викторовна, что значит: «не могу» ?! – строго начал он. – Да через месяц ты об этой травме и не вспомнишь! Будешь снова выходить на лед…
– Я больше никогда не выйду на лед! – заговорила Ипатова срывающимся голосом. – Все обман! Противно! Ненавижу!
Опешив от слов девушки, доктор обернулся на медсестру в немом вопросе. Но та лишь неопределенно пожала плечами.
– Вы хоть понимаете, что все, – продолжила она, – все, ради чего я пахала столько лет, превратилось в прах! Что мне теперь делать?! Что!? – она уже кричала, безумно глядя на Смирнова. – Вы видите?! – схватила со стола газету и протянула ему. – Видите, что там написано?! Кто там изображен?! Юнь Си – Олимпийская чемпионка! Смотрите, как она счастливо улыбается, сжимая в руках мою медаль?! Мою! Я должна была выиграть золото! А вместо этого лежу вот здесь со сломанной ногой, и мне говорят, что вся моя жизнь была заранее спланирована! И моя мечта – вовсе не моя! А чья-то! – Рината яростно смахнула с ресниц предательские слезы, швырнула газету на пол и продолжила: – Уходите! Оставьте меня одну…
– Как скажешь, – тихо проговорил доктор и вышел. В коридоре только поинтересовался у медсестры:
– Не знаешь, к ней приходил кто-нибудь?
– Да кроме президента Федерации, никто, – покачала головой девушка.
– Не к добру появление Бердникова было, – вздохнул Смирнов. – Не к добру.
***
В коридорах здания Федерации фигурного катания было тихо. Отгремела провальная Олимпиада, утих постолимпийский ажиотаж, незаметно подобрался и остался позади чемпионат мира. Результаты подведены, неутешительные выводы сделаны: теперь можно и в отпуск отправляться до следующего сезона, и только затем начинать неспешную подготовку к новому олимпийскому циклу.
Лишь один человек нервно мерил шагами пространство перед дверью президента Федерации, то и дело поглядывая в сторону лестницы. Наконец, там появился тот, кого он так долго ждал.
– Владимир Николаевич, добрый день!
– Крылов, – вместо приветствия буркнул мужчина и прошел к своему
