и лимон, – кивнул Лис.
Он наклонился к Джеймсу:
– Что это? Клуб?
Джеймс отпил, достал из кармана «монтекристо», смял целлофан, поднёс к носу, глубоко вдохнул.
– Да, частный клуб. Тут народ с Уолл-стрит в основном. Наверху, кстати, номера.
Джеймс выпустил густое облако сизого дыма. Кэрол принесла воду.
– Макс обычно к десяти приезжает. Там, – он кивнул на дверь. – Там игровой зал, два покерных стола, рулетка. Три приватных комнаты, это для крупной игры.
Лис кивал головой, он почти залпом выпил воду. В углу за газетой дымил толстяк, курил трубку. Перед ним стоял какой-то напиток химической синевы в высоком стакане. По комнате расползался карамельный дух дорого табака. Официантка принесла ещё минералки, поставила перед Лисом. Улыбнулась ему жёлтыми кошачьими глазами. Лис подумал, что у него своих денег осталось меньше десятки.
– Ну, готов? – Джеймс взглянул на часы. – Вперёд!
В игровом зале было тихо и сумрачно. Джеймс подтолкнул Лиса к покерному столу.
– Что, садиться? – тихо спросил Лис. – Играть?
– Да, катнём по маленькой. Ты в блек-джек как?
– А чего там как – сиди себе, карты считай. Игра для недоумков.
Джеймс странно посмотрел на него, влез на табурет. Лис сел рядом.
– Только мне, – сказал Джеймс крупье. – Мой приятель пока только учится.
Крупье услужливо оскалился и с треском распечатал новую колоду.
Становилось многолюдней. Крупье сдавал, Джеймс рассеянно разглядывал карты, двигал фишки, постоянно озираясь через плечо. За соседним столом играл рыхлый мужчина в роговых очках, на его оплывшем лице застыло брезгливое выражение, словно ему было невыносимо противно то, чем он занимался. У рулетки два нетрезвых молодых человека в костюмах безукоризненного покроя энергично подначивали друг друга; тот что повыше, альбинос с рачьим взглядом, пытался говорить по-французски. Он с равными интервалами повторял одну и ту же фразу «J’aime votre grand âne». Это напоминало неистребимую пьяную икоту. В глубине зала, за колоннами, в тускло-янтарном свете маячили какие-то тени, оттуда доносился тихий звук, словно кто-то время от времени пересыпал мелкую морскую гальку. Там играли в нарды.
– Вот он! – Джеймс толкнул Лиса локтем.
7
Лис повернулся к двери. Макс мог бы и не обыгрывать Джеймса, сам факт существования Макса был оскорбителен для Джеймса и ему подобных. Коротышка испытывал то же самое, что испытывает неказистая такса, очутившись на одной собачьей площадке с русской борзой. Макс, казалось, был выведен искусственным путём или Бог, отложив все дела, смастерил его персонально. И дело тут было не только в безупречных пропорциях лица и тела, хотя и тем и другим запросто, как эталоном, можно было проверять правильность золотого сечения, Макс вошёл, и словно что-то изменилось в зале, будто внезапно включился новый полюс притяжения.
Джеймс, не доиграв партии, слез с табурета, потащил Лиса к Максу. Представил. Макс белозубо улыбнулся,
