посылки, передавая мешок с письмами и ценными бандеролями, не ведая, что в одном из вагонов находятся иконы исторической ценности в таких же мешках, но без сургучной печати и крепления.
– Вот ваши заработанные деньги, – сказала проводница безразлично, протянув по трёшнице каждому подельнику.
Те с неподдельной радостью кинулись покупать у лоточниц ведро зелёных, сочных яблок, копчёную рыбу, от которой шёл изумительный аромат, и пирожки для главаря банды – Цезаря – разработавшего план налёта на храм.
– Это первый и последний рабочий день в моей шикарной биографии, – прошептал на ухо с укором каждому своему подельнику Костыль – тридцатисемилетний бандит, глубоко заблуждаясь, так как милиция организовала активный поиск гангстеров, а после ареста они обязательно должны были быть водворены в места лишения свободы и отправлены на тяжелые, подённые работы по статьям уголовного кодекса.
Но пока они ехали полные изощрённых мечтаний и фантазий на организацию продажи на рубли или обмена на валюту икон, чтобы «почувствовать себя на седьмом небе среди серой толпы», как любили они сами постоянно повторять заветные слова каждому встречному-поперечному, в том числе и своему соседу по купе – Заварзину, ругавшего себя всеми красочными эпитетами, что поторопился покидать родных в Великом Устюге, а теперь лежащего и ждущего нового покушения на свою жизнь или, что ещё могло быть хуже, смерти при невыясненных обстоятельствах в купе поезда.
Хотя у каверзных бандитов было совсем иное на уме. Они совершенно не хотели связываться с пенсионером с маленьким доходом, у которого ничего не было за душой кроме собственного возраста и отличного взгляда на окружающую обстановку, моментально заметившего, что в мешках находятся какие-то древние реликвии. Об этом недальновидные бандиты не раз говорили ему, когда проживали в его доме, что «намерены ограбить „Оружейную палату“ и весь Кремль, а потом укатить на Багамы, а там погреться в тени пальм и развлечься под палящим солнцем на пляже с хорошенькими девушками в бикини», к кому они всецело не были равнодушны.
– Вы, что здесь, спортивный инвентарь разложили? – скромно, но с достоинством спросил старик Заварзин одного из своих попутчиков, когда они наелись досыта яблок и рыбы, а он полез под сиденье за вещами и продуктами к чаю, наткнувшись на мешок со старинными иконами.
– Это наше дело. Не лезь, куда тебя не просят, дед, – пригрозил Цезарь лениво, не вставая с места.
– Извините, что побеспокоил, господа, – подозрительно сказал навязчивый старик, снова принимая позу спящего человека, теряя от страха аппетит рядом с хладнокровными убийцами.
– Вот так-то лучше будет, – самодовольству и тщеславию Цезаря не было предела, всю свою сознательную жизнь мечтавшего сделать карьеру на криминальном поприще.
На вторых полках, еле уместившись там, дремали Костыль и Пономарь, не вникая в содержательный диалог.
