ымиранию многих богов. Гражданская война сильно изменила внешний вид планеты. Многие удобства современного человечества типа электричества, средств связи и передвижения, как и целые страны были разрушены. После уничтожения правящих лидеров и их структур, война продолжилась между обывателями. Оставшиеся боги крепко сели на мель. Спустя время, настойчивый обстоятельства вынудили богов объединиться и вмешаться в ситуацию на Земле.
Глава 1. Начало конца
По массивной каменной лестнице, следом за ней, волочился подол серого хитона, а позади, о берег билась черная вода. «Наш старый мир был новым тогда» томным эхом отбилось от холодных стен. Голос нарушил плотную пелену безмолвия. Медленно поднимаясь, она скользнула рукой по перилам и перевела ностальгический взгляд на стены и огромную арку впереди. Долговечные строения, обманно выглядели как при первой встрече. Остановившись перед аркой, она бросила тяжелый взгляд, в небесную бездну.
Эпоха за эпохой, власть и могущество меняли свои лица и последователей. Снова замерзали оттаявшие льды. Оседала пыль поднявшаяся прежде. Природа возвращалась на одолженные людям земли. Не сосчитать всех троп травой поросших. Свободу обретали вновь, загроможденные пустоты. «Это закон любого бытия – все возвращается на круги своя». Изрек холодный, звучный голос, сопровожденный шорохом шагов. Однако и над высшими закон был властен. И так, дойдя до Геркулесовых столпов, богам пришлось вернуться всем к своим разрушенным началам. Давным-давно они укрылись от оваций, почестей, наград и растеряли всю кроме первоначальной силы. Для них – особ, века живущих: события мирские текли цветной рекой. Но в их числе, как и повсюду, свое имелось исключение. Тот бог, которого закон не задевал, который царства своего не покидал и в суматохе людской себе места не знал. Опять заговорил холодный, женский голос: – И каждое столетие новые люди со старой глупостью. «А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой!»
– Покой – он серый Владыка, однотонный. А народу, в жизни красок не хватает, – прокомментировал Горыныч.
– А ты значит, знаток тонкой человеческой натуры?
– А чего там знать? Как гласит основная теория – люди все разные. А, как доказывает практика, если не углубляться в детали – они одинаковы, в своих мотивах, начинаниях и желаниях, – заключил Горыныч и вразвалочку потопал прочь.
– Отрадно мне без ярких красок, довольно и разнообразия тонов, – поэтически пробурчало шерстяное метровое чудо – помощник Аида. Помощники были и вида интересного, и речь порой была под стать.
– Выходит, повезло нам с местом проживания, раз не в раскраске мы живем. – Второе шерстяное чудо включилось в разговор.
– Воистину, – добавила Аид.
– И правильно. У вас есть одно красочное пятно. Не нахожу нужды, множить количество, – обернулся Горыныч.
– И, что это за пятно такое, Горынушка?
– Так, я же это. Большой, зеленый, – горыныч загибал когти, перечисляя, но тут задумался, – смотрите вон, как чешуйка блестит. Чем не красочный? – говорил Горыныч, будто слушатели не замечали очевидного.
Аид смотрела недоуменным взглядом, а помощники по обе стороны молча пускали синий дым из табачных трубок. Спустя минуту молчания после реплики Горыныча, заговорил помощник:
– У меня вот, тоже яркое пятно, – указал он на дым, равнодушным тоном и добавил, – только синее, и дымное.
– Да я же – редкий вид.
– Мы тоже, – возразил помощник.
– Трехглавый змей, в конце концов. Где такое видано? – возмущался Горыныч.
Помощники в ответ, лишь продолжали пускать дым.
– Ой, да что вы понимаете: метр шерсти неповоротливой.
Послышался плеск волн.
– Работа подвалила господин красочный Горыныч, – сказал помощник, и в сопровождении товарищей, рванул к реке, оббегая Горыныча.
Горыныч появился в загробном мире Аида раньше помощников. После распределения земель между богами, Аид считала серое царство чистилищем. Отчасти оно таковым и было, поэтому она отпустила цербера в паре с ответственным за переправу по черной реке. Она осталась наедине с душами и стонами тартара. Абсолютно одна в бесконечном царстве, она не желала обрекать на мрачную участь, любого кто хоть в какой-то мере жив. Прошли тысячи календарей. Аид узнала царство вдоль и поперек. Свыклась с просторами преисподней. Освоилась она в хтонических красотах. И вдруг в какой-то день, подобный предыдущим, она услышала живую душу, на другом конце реки. С берега открылась ей картина: трехглавый змей, слегка неуклюжий, большой, мостился в лодку, балансируя веслами. Не удавалось ему уместиться. Он и на одной лапе стоял, вторую оттопырив. И по-разному поворачивался, что не приводило к успешной посадке, потом стал
