вы когда уходили, запирали ее? Помнишь, нет?
– Помню, – уверенно сказала Зоя. – Запирали. Мать – ключом снаружи. А тут пришли, она только ключ из кармана вытащила, смотрим, а дверь не заперта, и даже щелочка небольшая, ну, не до конца, значит, дверь-то прикрыта.
– А это о чем говорит? – воскликнула Арина.
– Да, о чем?
– О том, что ее или изнутри кто-то открыл, или снаружи. Отец-то ваш дома был, когда вы уходили?
– Дома…
– Пьяный, извини, конечно, или трезвый? – стыдливо поинтересовалась Вероника, которая тоже начала кое-что для себя понимать в том, что могло случиться в квартире Редькиных.
– Трезвый, – гордо начала Зоя, но потом сбилась. – Мы рано уходили, часов в полседьмого утра, чтобы очередь за цветами занять. Ну, на складе дяди Карена Бабкеновича… А папаня на работу должен был к девяти пойти, ну, сантехник же он – где-то что-то проверить. Вот. Ему там недолго, на работе, особенно по праздникам… А когда мы пришли… Он уже… Храпит…
– Отмечал на работе, – с пониманием кивнула Арина. – Ясно. Он мог забыть входную дверь закрыть, когда уходил на работу?
– Нет! – уверенно воскликнула Зоя. – Трезвый он очень положительный! Ответственный, исполнительный и… И вообще!
Она, видимо, очень любила своего непутевого папаню. Арина посмотрела на Зою с уважением, но все равно спросила:
– А когда он… Ну, после того, как отметит? Помнит, как до дома добирается? И дверь за собой запирает?
– Всегда, – ответила Зоя Редькина, но уже без прежней уверенности.
– Понятно. Зоя, вполне может быть так, что пианино твое никуда не пропало, – сказала Арина и увидела, как загорелась надежда в глазенках Зои Редькиной – любительницы фортепьянной музыки. – Раз Антон сказал, что тебя какой-то сюрприз ждет, значит, может оказаться так, что он с папанькой твоим договорился, тот позволил ему пианино из дома выкатить. Чтобы тебя сюрприз где-нибудь в подъезде и ждал. Только вот в чем проблема…
– В чем? – Зоя уже полностью поверила в эту версию и очень не хотела, чтобы были еще какие-то проблемы.
– Пианино-то тяжелое, – развела руками Арина. – В одиночку Мыльченко вряд ли его с третьего этажа спустить смог.
– Нет, конечно.
– Значит, у него были сообщники! – воскликнула Вероника.
От резкого колебания воздуха (а может, и сам по себе, устав висеть) с двери отвалился и шмякнулся на пол самый большой и хорошо сохранившийся при ударе торта о дверь кремовый цветочек.
– Не сообщники, Вероника, – загадочным голосом проговорила Арина Балованцева, проводив взглядом летящий кусок.
– А кто же?
– Может быть, речь идет о похитителях, преступные действия которых увидел Антошка Мыльченко! – заявила Арина. – Пока он пианино катил, в подъезде, предположим, преступная банда какая-нибудь орудовала. Он увидел ее действия. Кто тогда Антошка получается?
