и истинный источник всех наших дел. Я стал понимать, что наши сегодняшние труды, нисколько не умаляя их значение, это лишь слабый затухающий отголосок того потрясающего душу духовного Делания, которое было реализовано до нас, в нашем же городе Томске, всего несколько лет назад. Я узнал, что реализовали это конкретные живые люди, что они составляли небольшую группу из 9 человек жрецов, что у них был наставник, учитель, волхв. Что у них случилась какая-то катастрофа, и Делание было прервано, группа распалась, а Вова является ее осколком, последним, сохранившим искру низведенного группой огня духовной Руси и отблеск света ее Богов.
Тогда это открытие меня потрясло и вызвало целую бурю чувств и много вопросов. Кем были эти люди? Кто был этим волхвом? Что у них случилось, и почему распалась группа? Можем ли мы и как продолжить начатое ими дело? Вообще, что такое "духовная работа" и что лично я сам могу сделать для Руси? Я размышлял над этим сам, пытал Вову, тем более что и события, разворачивающиеся вокруг наших с ним мероприятий по русской традиции, добавляли пищи для размышлений, причем все труднее перевариваемой. Я видел, что и тот чистый импульс, на котором проводились наши городские мероприятия, быстро иссякает, луч все сильнее вязнет в окружающем мутном пространстве, давление со всех сторон нарастает, начинают прилетать болезненные и непонятные уму плюхи, наш молодой жреческий коллектив трещит по швам. И в целом тянуть эту тему становится все тяжелее и тяжелее, но сама эта тема меня захватила полностью, все мое существо, мою душу, я уже не мыслил себя, свою жизнь вне того, что мне открылось, вне того мира колоссальной чистоты и света, в который я краешком глаза заглянул. Я хотел только все больше и больше в него погружаться, познавать его, понимать, разворачивать и выводить в проявление на форму, рассказывать о нем, делиться им со всеми людьми на Земле. Конечно, тогда для меня все это было связано по большому счету с притягательностью красоты самих внешних ритуальных форм того, как проявлялся этот мир через Вову, с внешней красотой жреческого служения, которую можно увидеть на приведенных выше фотографиях. Можно сказать, что именно эти формы я и полагал за само служение, за саму свою работу на благо Руси, за духовную работу по изменению мира. Я был заворожен и наслаждался красотой и силой игры света в ледяных кристаллах верхушки айсберга, но имел самое смутное представление о его погруженном в холодный и темный океан огромном основании. Правда, меня отличало то, что я действительно собирался это самое представление прояснить и до основания добраться. Поэтому, когда наш импульс к концу 2008 года завяз окончательно и наш жреческий коллектив, готовивший и проводивший городские ритуалы, повторив судьбу своих предшественников, развалился, я остался на плаву с кучей новых вопросов, связанных уже с судьбою нашей группы, добавившихся к вопросам уже имеющимся.
Параллельно своим "жреческим" трудам и "духовной работе" во благо жителей города Томска, я раскручивал для себя через Вову тему упомянутой нашей предыстории, понимая, что ответы я могу найти только там, где корни, исток всего этого. Я узнал, что группа "старичков" (так с чьей-то легкой руки мы стали их именовать) состояла из 9 человек – 4 мужчин (жрецов) и 5 женщин (жриц). Это были уже взрослые люди, каждый из которых имел какой-то предшествующий опыт личных духовных поисков до того момента, как образовалась группа. В какой-то момент жизни каждый из них встречал на своем пути человека
