на поверхности будет не так. Все превратится в пар в мгновение ока. Все люди наверху будут как мыльные пузыри: один миг – и… – Ее голос замер. – Поэтому я думаю, что лучше находиться на поверхности, когда произойдет вспышка.
Я не мог бы объяснить почему, но я не пошел с ней. Вместо меня она отправилась вместе с Туном, и я больше никогда их не видел.
Но гелиевая вспышка так и не произошла. Земля прошла мимо перигелия и направилась к афелию в шестой раз. У человечества вырвался общий вздох облегчения. Так как Земля больше не вращалась, в этой точке орбиты вокруг Солнца Двигатели Земли, установленные в Азии, смотрели в сторону направления полета. Поэтому эти двигатели полностью отключили и включали только изредка для корректировки ориентации Земли. Мы вплыли в тихую, бесконечную ночь. В Северной Америке, однако, двигатели работали на полную мощность, этот континент обеспечивал ракетные сопла для планеты. Поскольку Западное полушарие также было обращено к Солнцу, там царила убийственная жара. Трава и деревья превратились в дым.
Ускорение Земли, при поддержке гравитации, с каждым годом увеличивалось. Когда планета начинала восхождение к афелию, мы расслаблялись пропорционально расстоянию Земли от Солнца; с наступлением нового года, когда планета начинала свое долгое падение к Солнцу, наше напряжение росло с каждым днем. Всякий раз, когда Земля достигала перигелия, нарастали слухи, будто гелиевая вспышка неизбежна. Эти слухи упорно распространялись до тех пор, пока Земля снова не начинала двигаться к афелию. Но даже в то время, когда страхи людей стихали по мере того, как Солнце в небе съеживалось, следующая волна паники уже зарождалась. Казалось, моральный дух человечества качается на космической трапеции. Или, возможно, точнее будет сказать, что мы играем в русскую рулетку в планетарном масштабе: каждое путешествие от перигелия к афелию и обратно напоминало вращение барабана, а прохождение перигелия – спуск курка! Каждый спуск действовал на нервы сильнее предыдущего. Мое детство прошло в переходах от ужаса к расслаблению. По сути говоря, даже в афелии Земля никогда не покидала опасной зоны гелиевой вспышки. Когда Солнце взорвется, Земля медленно превратится в жидкость, а эта судьба гораздо хуже, чем вероятность мгновенно испариться в перигелии.
А в Эру покидания одна катастрофа быстро следовала за другой.
Изменения скорости и траектории, создаваемые Двигателями Земли, нарушали равновесие в железно-никелевом ядре Земли. Турбулентность проходила через границу Гутенберга[2] и распространялась до мантии. Когда геотермальная энергия вырывалась на поверхность, извержения вулканов опустошали все континенты, что представляло смертельную опасность для жителей подземных городов. Начиная с шестого орбитального периода катастрофические выбросы на поверхность магмы слишком часто случались в городах по всему миру.
Однажды, когда я возвращался домой из школы, завыли сирены. За ними быстро последовало срочное обращение от мэрии.
«Внимание, жители
Граница между мантией и ядром Земли.
