назавтра в местных газетах появились несколько возмущенных статей о нарушении общественной нравственности дерзкими иностранцами; правда, статьи не были проиллюстрированы фотографиями; этим дело и обошлось, но я еще долго замечал, что некоторые мужчины как-то особенно смотрят на тебя во время наших вечерних прогулок.
Очевидно, Алька появился у тебя внутри в Лидо ди Венеция вскоре после этой истории; мы остановились в уютной гостинице на морской стороне и занимались любовью по три раза в день, не особенно предохраняясь; октябрь только начинался, на солнце было тепло, и я плавал недалеко от берега в прохладной осенней воде, а ты лежала на песке с закрытыми глазами, а потом задумчиво любила меня в еще не закрытых на зиму домиках прямо на пляже. Плотно сбитые деревянные стены хорошо защищали от ветра, на закрытой с трех сторон веранде было жарко, и я лежал на теплом деревянном полу, щурясь от солнца, а ты ритмично поднималась и опускалась надо мной, постанывая от удовольствия и притягивая любопытные взгляды пожилых пар, неспешно прогуливающихся по песку возле воды. Невидимый Титан сиял прямо над нами в соединении с Солнцем, и холодные молнии пронизывали его оранжевые облака, ударяя в ледяные вулканы.
Целый месяц о появлении Альки не знал никто, кроме него самого; он регулярно отправлялся с тобой в госпиталь по утрам и так же регулярно по вечерам возвращался обратно, а по выходным ходил с нами за покупками, валялся на пляже и купался у самого берега; потом об этом узнала ты, забежав на несколько минут к своему врачу по дороге домой с работы, а еще через несколько минут и я, подняв трубку телефона в своем кабинете. Ты носила Альку с собой всю зиму, весну и половину лета; он участвовал в совещаниях по обсуждению состояния особо тяжелых больных, вникал в детали новых методов борьбы с последствиями инсультов, прогуливался по набережной в солнечные дни, прислушивался к шуму прибоя, ходил в кино по выходным, ездил на выставки в Милан, Рим и Флоренцию, танцевал на джазовых концертах, сидел в приморских кафе, раскачивался на балконе в плетеном кресле, а последние два месяца неподвижно лежал на широкой постели, осторожно спускался по лестнице и долго отдыхал на скамейке в саду. Первое время он вел себя тихо; наверное, ему еще нечего было сказать, но по мере того как он рос, у него постепенно складывались свои мнения, которые он проявлял, постукивая по тебе изнутри. К августу он стал настолько независим, что перестал нуждаться в тебе; машина скорой помощи повезла тебя через спящий город, бесшумно сверкая синими лампами, и его самостоятельная жизнь началась. Тогда он еще не знал, что это произойдет с ним еще раз примерно через восемнадцать лет.
Мы расписались, когда Альке исполнилось четыре года. Ты непременно хотела венчаться в церкви; роскошное белое платье, шляпка, вуаль, гости в строгих костюмах, низкий голос священника, звуки органа, блики солнца в витражах. Мы выбрали Hochzeitskirche[8] на берегу Альстера в Гамбурге; когда-то там венчались
Свадебная церковь
