герой упоминается под именем Ильи Русского.
Примечательно, что другие богатыри также имеют устойчивый патроним – Добрыня всегда Никитич, Алеша всегда Попович. Это говорит о том, что скандинавская традиция патронимизации к тому времени уже утвердилась на Руси, а, во-вторых, оба героя происходят из знатных семей, потому что право на отчество имела только знать.
Действительно, в былине называется имя матери Добрыни Никитича – Амельфа, которое, по словам Бориса Успенского, является славянизированным вариантом германского имени Amalfrid, принадлежащего к родовому именослову династии Рюрика. Это не значит, что Добрыня Никитич – рюрикович. Былина лишь подчеркивает знатность этого славянского князя, подобно тому, как киевский князь именуется каганом для долженствующего уравнения с хазарским правителем.
Прототипом былинного богатыря считается Добрыня – брат ключницы Малуши, матери Владимира Красное Солнышко. Этот киевский воевода, выполняя волю властвующего племянника, сокрушает в Новгороде идол Перуна и «крестит огнем» новгородцев, то есть свершает тот же религиозный подвиг, что и Илья Муромец. Однако сказитель приготовляет былинному Добрыне иную участь – он становится змееборцем.
Удивительно, но Добрыня Никитич прославляется как эпический герой двенадцати лет от роду. Это случается на берегу той самой реки Почайны, где некогда сотворялось святое крещение киевского люда. На обнаженного нимфета, выходящего из священных струй Почайны, нападает Змей Горыныч и намеревается изнасиловать: «Я хочу тебя силком сглотать, хочу тебя да в хобота склонять» («Добрыня и Змей»). Тот успешно сопротивляется такому «склонению в хобота», кидаясь греческой шапкой, наполненной хрущатым песком. Впоследствии этот необычный способ борьбы назовут «шапкозакидательством». Победив Змея Горыныча, юноша направляется к пещерам и освобождает красную девицу, плененную Змеем. Вот, собственно, и весь сказ.
Есть другой, усложненный вариант былины, где в промежутке между схватками противники побратимствуют, договариваясь «не делать бою-драки-кроволития промеж собой». Однако Змей Горыныч нарушает данные «великие записи», что подтверждает еще раз его коварство, свойственное любому завоевателю, использующему хитрость-премудрость для достижения конечной цели. Быть может, здесь сокрыта давняя причина той непреходящей подозрительности ко всему чужестранному, западному, которая наличествует в современном русском сознании и порой приобретает уродливые формы ксенофобии.
Великая брань со Змеем Горынычем – центральный эпизод героического эпоса, свидетельствующий о зарождении русского национального самосознания. Ведь Змей Горыныч – это синкретический образ иноземного витязя, сильного мужественного варяга. Он обладает богатырским телосложением, одет в богатое цветное платье и вооружен острым копьем. У него на плечах огненные крылья или алый воинский
