Ставки, она полностью в утвержденном ее составе ни разу не собиралась». (Выделено мной. – В. М.) [20]
Да, тут есть над чем задуматься и о чем поразмышлять. Например, сколько я ни пытался найти для этой книги хотя бы одну фотографию официального заседания Ставки во время войны, сделать мне этого не удалось. Некоторые под Ставкой ВГК до сих пор подразумевают группу людей, имевших свои кабинеты, технических работников в них, обязательную для таких учреждений охрану, график заседаний и т. д., и т. п. Оказывается, такого коллектива, как Ставка, в его привычном понимании не существовало. Вот что говорил известному историку, руководителю Центра военной истории России РАН академику Г. А. Куманёву начальник тыла Красной армии генерал армии А. В. Хрулёв по поводу работы Ставки Верховного главнокомандования.
Свидетельство очевидца
А. В. Хрулёв: Государственный Комитет Обороны – это кабинет Сталина. Что служило аппаратом ГКО? Особый сектор ЦК партии, аппарат Совнаркома СССР и аппараты всех наркоматов. А что такое Ставка? Это – Сталин (и ни одного человека в его секретариате), Генеральный штаб (он вызывал к себе с картой начальника Генерального штаба или помощника начальника Генерального штаба) и весь Наркомат обороны. Это и была фактически Ставка. Вызывает он командующего войсками какого‑либо фронта и говорит: – Мы хотим вам дать директиву провести такую‑то операцию. Что вам для этого надо? Тот отвечает: – Разрешите мне посоветоваться с фронтом, узнать, что там делается. – Идите к ВЧ. (Связь, использующая для передачи высокие частоты (ВЧ). – В. М.) Вся связь, которая была у Сталина, была ВЧ – один телефон, но все было подчинено ему. Как только сказал, сейчас же все выключают и связывают его с тем, кого он хочет вызвать к телефону. Никаких радиостанций, ни телеграфных станций, ничего не было. Телеграф был у Наркомата связи в Генеральном штабе. В Генштабе имелись и радиостанции. Не было такого положения, что Сталин сидит где‑то и может все обозревать. Он все к себе тянул. Сам никуда не ходил. Он приезжает, допустим, в 4 часа дня к себе в кабинет в Кремль и начинает вызывать. У него есть список, кого он вызывает. Раз он приехал, то сразу все члены Государственного Комитета вызываются к нему. Заранее он их не собирал. Он приезжал – и тогда Поскрёбышев начинал всех обзванивать.
Вы, возможно, представляете себе все это так: вот Сталин открыл заседание, предлагает повестку дня, начинает эту повестку дня обсуждать и т. д. Ничего подобного! Некоторые вопросы он сам ставил, некоторые вопросы у него возникали в процессе обсуждения, и он сразу же вызывал: это Хрулёва касается, давайте сюда Хрулёва; это Яковлева касается, давайте сюда Яковлева; это Пересыпкина касается, давайте его сюда. И всем давал задания… И в Ставке, и в ГКО никакого бюрократизма не было. Это были исключительно оперативные органы. Руководство концентрировалось в руках Сталина. Обсуждались наиболее важные оперативные вопросы, которые заранее готовились
