«знаю», а затем продолжил: – Знал его с детства, он не мог допустить столь банальной ситуации.
– Я хочу заявить о проведении технической экспертизы автомобиля, но для этого я сама должна убедиться в верности своего вывода и точно знать о неисправности тормозов. У вас наверняка есть знакомый эксперт, которому мы могли бы довериться.
– Нет, нет, – решительно ответил он. – Нельзя обращаться к эксперту заранее, он потом будет не вправе подписать заключение. Сделаем, вот что. У меня есть хороший знакомый, у него своя мастерская. Сам он нам не сгодится, а вот его сын Димка – то, что надо. С детства с отцом под машинами лазал, по одному только звуку может установить причину неполадки. Можно сказать, гений в своём деле. Вот ему мы и доверим наше дело. Позвоню, дам наставления, проведу инструктаж – всё будет хорошо.
Михал Соломонович говорил спокойно и размеренно, только иногда останавливался, чтобы перевести дух. Рената ловила каждое его слово и только изредка кивала головой. Его план ей сразу понравился. Она почувствовала себя уверенно. Теперь я не одна, и я знаю, что делать.
Михал Соломонович глянул на ручные часы и поправил их двумя пальцами.
– Вечером, часиков в девять, позвони мне, и я скажу, где мы тебя завтра подхватим.
Рената поняла – разговор окончен, старик спешит.
– Я позвоню ровно в девять, – она поднялась уходить.
– Спешу в суд на приговор, а то бы мы ещё обсудили с тобой детали, ну тогда вечером.
Он встал, подошёл к ней, взял за руку и ласково заглянул в глаза.
– Прошу тебя, будь благоразумна.
В ответ она провела по его морщинистой руке своей теплой ладонью, чмокнула в щёку и пошла к двери. Старик грустно смотрел ей вслед, он уже подозревал, что все его слова теперь напрасны.
Выходя из кабинета, Рената заметила, как Светочка махнула ей рукой, призывая подойти.
– Пришёл. Звать? – ткнула она пальцем в сторону кабинета Сергея Сергеевича.
Настроение у Ренаты стимулировалось. Ей хотелось быть в движении и чем-то заниматься.
– Хорошо, я сама к нему зайду, – она быстро зашагала по коридору.
Сергей Сергеевич явно не ожидал чьего-либо прихода, а её особенно. Он стоял в углу кабинета рядом с тумбочкой. В одной руке Сергей держал стакан, на треть наполненный минеральной водой, а в другой бутылку. Рената смотрела ему прямо в глаза, и они, чёрные, широко открытые, спрашивали: «Как теперь будем общаться, за кого побежишь прятаться и куда?» Когда лёгкий ступор у Сергея прошёл, он опустил глаза и, глядя в стакан, неожиданно спросил:
– Не желаете? – он слегка протянул стакан в её сторону. Сжав губы, она молчала.
– Ну, как вам будет угодно, а я выпью.
После сказанного он поднёс стакан к губам и почти залпом осушил его.
– Прошу садиться. Поставил стакан и бутылку на прежнее место и пошёл к столу.
«Чёрт, как я ненавижу этот мещанский язык, ему бы в театре
