конечно, следы того, что иные сущности взаимодействовали с людьми и раньше; всё хоть немного напоминающее об этом засчитывалось за доказательство. Но причин «революции Возрождения», массового появления «растений» он так и не находил. Лишь смутные подозрения. Лишь измышления коллег по поискам странного – уже умерших и ныне здравствующих, совсем безумных и только начинающих сходить с ума. Но такие измышления он мог производить и сам в любом количестве.
Он жаждал большего.
Прошлое не поддавалось, и он взялся за настоящее. Сущности тонкого мира никуда не делись, одна из них, несомненно, сидела у него в голове. Значит, их можно искать и исследовать.
Проще всего было начать с других «растений», да вот только они Ричарда давно разочаровали. За годы он не встретил никого похожего на себя. Собратья были глухи и слепы, некоторые даже не умели выпускать выдох «чужого»; слабые и посредственные, они, конечно, всё равно могли быть в творческом плане успешнее обычных людей – если уж у тебя открылся третий глаз, обратно его не закрыть. Но толку от них не было. Другие же «растения» страдали и творили прекрасные вещи, но всё равно не слышали голоса «оттуда», с той стороны пелены земной реальности.
В этом смысле Ричард был одинок.
Дальнейшие исследования «растений» он посчитал бесполезными, но оставались ещё и обычные люди. Менее восприимчивые к эманациям тонких миров, но не безнадёжные. Когда «чужой» навёл Ричарда на мысль об изучении странных случаев, и началась карьера Мендоуза как сыщика-любителя. Он брался за необычные дела: от полтергейста до голосов в голове. Иногда ему даже казалось, что он что-то находил.
Но чаще всего разгадкой становилось либо чьё-то воображение, либо дурные намерения.
Однако в итоге у него появилась специфическая репутация. Странные случаи стали находить его сами, да и не только это: именно к Ричарду Мендоузу обратилась, например, с просьбой о финансировании группа учёных, пытающихся в очередной раз перевести рукопись Войнича. Что уж говорить о вещах менее экстравагантных.
В некоторых он вызывал уважение, другие его использовали, третьи откровенно насмехались. Но он этого даже не замечал.
Шли годы. Его состарившиеся родители перебрались туда, где климат теплее и мягче, сёстры вышли замуж и завели детей, он остался один в доме, но почти не заметил этого. Он продолжал искать.
Истина ждала его где-то вдали, и он тоже ждал её. И однажды дождался.
Однажды к нему пришла женщина в надежде отыскать своих родителей. Она была сиротой, выросшей в детском доме, и всё, что она могла сообщить, – это район города, где её нашли младенцем, и дату, когда это случилось. Даже с воображением Ричарда не удалось бы в деле отыскать нечто сверхъестественное, и Мендоуз уже открыл рот, чтобы сказать: мне очень жаль, но ваш случай вне области моих интересов, когда голос в его голове впервые вдруг замолчал.
Так молчит
