кабинете было не жарко. Профессор был одет по-домашнему, но уже не в шорты и белую майку, как в первый раз. Мне же, одетому в легкую пижаму, стало прохладно. Я старался не показывать вида, но Профессор тут же понял все.
– Я не задержу вас надолго, – сказал он. – Закончим наш утренний разговор. Завтра вы сможете прогуляться по острову, но только вместе со мной. Вас не должен беспокоить быт, я позабочусь об этом. Но пока вы не восстановитесь полностью, прошу не предпринимать никаких самостоятельных попыток что-либо разузнать и таким образом накликать на себя неприятности. Я распорядился, чтобы вам выдали новую одежду и еще кое-какие вещи, чтобы вы не скучали. И вправе надеяться на ваше благоразумие. – Он сделал паузу. – Вы хорошо спали? – Я кивнул. – Что вы можете мне сказать про ваш сон? – Он серьезно посмотрел на меня, и я смутился от его пристального омутного взгляда.
– Мне снился мой друг и озеро, на котором я был. Он искал меня, он волновался. Я видел это так четко, как будто сам был там, но где-то сверху… Я хотел говорить с ним, но ничего не получалось…
– Вы не говорили, – поправил меня Профессор, – вы кричали…
– Да, кричал, – смутился я, – но он не слышал меня. – Но откуда…
– Всему свое время! – Отрезал Профессор. – Пока этого достаточно.
На следующее утро сразу после завтрака Профессор явился ко мне сам и, внимательно осмотрев меня, удовлетворенно сказал:
– Ну, вот, дело идет на поправку и даже быстрее, чем я предполагал. Поэтому с сегодняшнего дня мы с вами будем гулять по острову, и я потихоньку познакомлю вас с его обитателями и порядками.
Мне и вправду было намного легче. Голова моя почти не кружилась, но сломанные ребра еще болели, хотя и не так сильно, как еще совсем недавно. Я продолжал пить назначенные мне пилюли и полагал, что именно они обладают таким великолепным лечебным свойством. Теперь я был одет в легкий льняной костюм, в котором было не жарко, в легкие плетеные сандалии и шляпу из соломки, которая надежно укрывала мою голову от палящих лучей солнца. На Профессоре был точно такой же костюм, и издали невозможно было понять, кто есть кто. Утром Профессор впервые подал мне свою руку, и, пожимая ее, я ощутил его сильные и упругие пальцы, которые, как щупальца обвили мою руку и сдавили ее мощными мускулами. Не могу сказать, что это рукопожатие было мне приятно, но я ощущал страшное любопытство к этому человеку, ко всему, что здесь могло быть и что мне предстояло узнать.
Мне сразу бросилось в глаза, что остров ухожен. Он совершенно не был похож на тропические острова, которые беспорядочно заросли растительностью и были заселены первобытными аборигенами. Во всем здесь ощущался порядок и хорошая хозяйская рука. От дома вела мощеная дорожка, вдоль которой зелень была аккуратно подстрижена. От нее то здесь, то там в разные стороны отходили другие такие же мощеные стежки, и все говорило о том, что они хорошо и основательно
