конца лета. Так что будем знакомы.
– Будем. – Я снова по-королевски кивнула. И хотела ещё что-нибудь эдакое загнуть, но тут от дома послышался требовательный голос Руслановой мамы. Нашей гранд-дамы, как я про себя ее называла.
– Иду, мам! – крикнул в ответ Руслан, кивнул мне с приветливейшей улыбкой и торопливо зашагал на зов.
Я осталась под вишнями. Да, очень даже ничего себе Русланчик оказался, даже симпатичный. В белой футбольной форме, в кроссовочках таких зашибенных. А загар какой! Шоколадный, без всяких яких, натурально шоколадный – тёмно-коричневый. С блондинистыми волосами просто супер такой загар смотрится! А глаза у этого Руслана оказались голубыми. Или, может, просто на пляже выцвели? Потому что где-то на морях он явно долго отдыхал-полоскался – это и хомячку понятно…
Раздался голос и от нашего домишки – это бабанька меня потеряла. Стало быть, отдых кончился – пора мне было на мои галеры.
– Иду!
И я поплелась с бабкой в деревню. Долго, до самого вечера, пока солнце не зашло и видно уже ничего не стало, мы рвали с бабулей чёрную смородину. Её у нас уродилось просто пропасть! Да ещё крупная такая, практически с вишню каждая ягода. Рвали мы, рвали, нарвали большое ведро и ещё пятилитровое.
– Завтра на рыночек отнесём, Варька! – потирала руки бабуля. – Хороша, хороша смородинка!
Это значит, вставать придётся ещё раньше, чем обычно, – быстро сбегать полить здесь огурцы и помидоры с перцами в теплицах, а к открытию придорожного рынка мчаться туда и стоять торговать. Вместе пойдём, отвертеться мне никак не удастся – бабка в парнике ещё и сумку огурцов надрала, так что это всё она одна никак не донесёт…
Про Русланчика я старалась не думать. Но он, прямо как нарочно, так и не шёл у меня из головы. Его бы на эти плантации – под кустами сидеть, тупо обрывать ягоды шоколадными пальчиками… Я всё смотрела на свои руки, загоревшие неровно – где-то до черноты, а где-то, на внутренней стороне, совсем белые. Жалко, трудовой загар – не пляжный, никакой красоты…
А интересно, думалось мне уже по дороге, когда мы с бабкой, гружённые, как вокзальные носильщики, плелись в темноте к посёлку, что наш дачник молодой сейчас делает? Телевизор смотрит? Или тушку свою загорелую в душе моет? А может, уже тусуется на Весёлой даче?
Была в элитной части нашего посёлка так называемая Весёлая дача – день и ночь оттуда доносилась музыка, смех, радостные вопли. Там жили одна взрослая девица и её сестра – или моя ровесница, или где-то на год помладше. Вся та «золотая» молодёжь, которая не хотела знаться с нашими, обычными поселковыми, как раз там и собиралась. Родители всех таких прынцев типа нашего Русланчика всегда знали, что дети их – там. Чувствовалось, что на этой дачке реально хорошо. Жалко только, что из-за высокого кирпичного забора видно ничего не было. Но наши, поселковые, любили ходить вдоль этого забора туда-сюда и строить предположения, что там за ним такое происходит. Слышно было, как кто-то носился с топотом по теннисному корту – потому что мяч об ракетку громко хлопал, как с визгом плюхался кто-то в бассейн, как вечером танцевали
