моргнул, и тот снова написал:
«Если «да», моргни правым глазом, если «нет», левым. Ты хочешь пить?»
Валерий моргнул правым глазом, тот взял бутылку воды и, видимо, принялся его поить. «Какая же она все-таки бывает вкусная, эта вода!» – вспомнилось вдруг Валерию, почувствовавшему глубинную, но смиренную печаль от того, что этого божественного вкуса он не смог ощутить, как и всё остальное в этом мире.
Тут вошла симпатичная стюардесса и объявила посадку.
* * *
Утром следующего дня к Валерию в палату вошли сразу пятеро, все в белых халатах. Одного из них он знал: этот человек выглядел немного постаревшим, но в нем еще чувствовалась та сила, которой он обладал раньше. Звали его Евгений, когда-то он обратился к Валерию с просьбой, и он ему помог. Было видно, что Евгений узнал его и теперь внимательно слушал доктора, который, по-видимому, описывал состояние больного. После долгого совещания они написали ему записку с таким содержанием:
«Валерий, здравствуйте! Мы группа докторов, назначенных делать вам операцию. Для начала мы хотим возобновить вам дыхание и речь, потом, когда вы сможете самостоятельно дышать и немного отдохнете, сделаем вам следующую операцию. Сегодня мы возьмем у вас все необходимые анализы. На послезавтра назначена первая операция».
Валерий прочитал записку и перевел взгляд на Евгения. Тот понял, что он хочет некоего содействия с его стороны. Так как отвечать больной все равно не мог, группа докторов удалилась, остался только Евгений. Он написал Валерию записку, где было сказано, что он сделает все, что в его силах, хотя ситуация очень серьезная, к тому же врачам нужно наладить связь с Валерием и спрашивать, согласен ли он на ту или иную операцию. Как понял Валерий, их у него будет много. Он моргнул, и Евгений, на прощание приложив руку к плечу Валерия, удалился.
И снова одиночество. От человека, заставшего в нём, остались только глаза, только они жили и чувствовали, точнее, видели этот мир, да и не мир, а совсем небольшой его кусочек. И, как бы он ни был натренирован психологически, не мог привыкнуть к такой жизни – к такому существованию нельзя было привыкнуть: полная тишина и полное бесчувствие. И он думал, что лучше уж ощущать боль, чем быть куском бесчувственной плоти. Даже у современных телефонов и то функционал шире. Из-за этих мыслей Валерий снова постепенно опускался все ниже и ниже в духовном плане. Но он не зря столько лет работал над собой. Еще раньше он сделал себе установку: как только дело доходит до гнева, сразу включается автоматический защитник и поднимает его состояние на более высокие этажи. Так случилось и теперь: вместо того, чтобы продолжать безмолвно страдать и жаловаться на несправедливую жизнь, он внутренне подтянулся, поднял голову и восстановил эмоциональный баланс. Подумал, чем он может заняться полезным вместо бессмысленного страдания, и ответ не заставил себя ждать: медитация. Ведь у него уже есть, хоть и небольшие,
