стоял по стойке смирно, слушал генерала и изредка поглядывал на полковника.
Еще утром Николай предугадал, что сегодня будет разбирательство с начальством, и подготовился. Надел чистую, белоснежную рубаху, темный выходной костюм и черные ботинки и выглядел, как голливудский актер на вручении премии «Оскар». Только вместо бабочки был галстук, а вместо смокинга – элегантная двойка.
Давыдов не знал о выходке Бугрова и поэтому был растерян и подавлен. Он держался молодцом, но годы давали себя знать. Ему хотелось побыстрее уйти на пенсию с тяжелой ответственной работы и постараться забыть про все.
– Я рассудил так, – начал свою защитную речь Бугров, – за мной, кроме наших сотрудников, могли следить и бандиты, и я предпринял меры безопасности и оторвался от их возможной слежки.
Парировать генералу было нечем, и он немного сбавил тон:
– Ну ладно, допустим. Вы имели контакт с Ральфом? – уже спокойней продолжил босс.
– Да, – ответил капитан.
– И каков результат?
Николай извлек из кармана коробочку с лазерным диском и передал ее руководителю. Нефедов взял ее, вынул диск, повертел в пальцах и спросил:
– Вы его просматривали?
– Не успел, – ответил Николай.
На самом деле он, как только вернулся вечером домой, открыл файлы, просмотрел их и самые интересные скопировал на несколько дисков. Запечатал их в письма и утром отвез в редакции нескольких газет. Полную версию информации он оставил себе – на всякий случай.
– Диск я заберу, – сказал Нефедов, – просмотрю его и после этого передам вам для анализа. А сейчас вы свободны. – Генерал встал, пожал руку сначала полковнику, затем капитану и проводил их до двери. Он был доволен тем, что диск с информацией на Тарасова был у него.
К себе в кабинет Давыдов и Бугров пришли радостные, но сообщать Толмачеву о разговоре с Нефедовым не стали.
На следующий день газеты опубликовали выдержки из нового блока компромата на Тарасова, но он по-прежнему числился кандидатом в депутаты, и комиссия по выборам даже не рассматривала его персону на отчисление. На этот раз Ральф передал информацию о посредничестве Тарасова при заключении сделки с алмазной корпорацией «Де Бирс» по явно невыгодному для России контракту. Речь шла о продаже российских алмазов. Договор на их покупку получала компания «Де Бирс», причем ее права были безусловно расширены, а права России и добывающей алмазы Республики Саха сужены. В отчете говорилось, что Тарасов в результате сделки получил как посредник полтора миллиарда долларов и эти деньги будут переведены на счет его фирмы в течение пяти лет.
Прошла неделя, и пришло время новой телефонной встречи с Ральфом. При просмотре посланного им диска Николай узнал, что через неделю он должен будет приехать на Сретенку, к дому номер четыре, и оторвать листок с номером телефона от сообщения
