заказов на разборки. Убедившись, что все спокойно и происшествий нет, он доложил об этом боссу.
За это время Герман позвонил в уголовный розыск, своему другу Николаю Жабову и попросил проследить, откуда будет производиться телефонный звонок в квартиру Репутатского.
Полковник Жабов давно работал на банду Германа Тычи и зарабатывал на этом хорошие деньги.
Николай Степанович передавал боссу информацию о готовящихся арестах его клиентов, докладывал об облавах и наездах ОМОНа и всегда уводил банду от неприятностей. Он помог зарегистрировать охранное агентство и получить лицензии на хранение и ношение оружия. За все это Герман хорошо ему платил.
«Крутые кулаки» вошли в ресторан и под торжественные звуки оркестра двинулись по залу. Посетители с испугом, уважением и преклонением смотрели на них, многие кивали в знак приветствия, а некоторые даже вставали и кланялись.
Тычу здесь знали все – от метрдотеля до последней проститутки, – но не все знали, что ресторан платил дань именно ему и именно он обеспечивает его безопасность.
Бандиты вальяжно, вразвалочку прошли зал и скрылись за массивной дубовой дверью кабинета.
Стол был уже накрыт. Можно было бы сказать, что он ломится от яств, но он был дубовый, прочный, и выдержал бы еще и Фому, Дуболомова и Шамана, вместе взятых.
Парни расселись по местам согласно субординации и начали трапезу. Герман сел в центре стола, а справа и слева от него Шаман и Фома. Далее расположилась более мелкая сошка – Клещ и Газила. Дисциплина в рядах «крутых кулаков» была первостепенным делом. Когда Герман говорил, никому не разрешалось его перебивать. Для того чтобы заслужить право слова на совещании и чтобы тебя с уважением выслушали и приняли твое мнение к сведению, нужно было делом подтвердить свой авторитет. Иначе боец всю жизнь мог прослужить «в быках» (рядовых, малооплачиваемых бойцах, выполняющих «черную» работу и служащих пушечным мясом на разборках). Быков в охранном агентстве было много, и Герман таких с собой в ресторан вообще не брал. И сегодня с ним за столом пировали только авторитетные парни.
«Крутые кулаки» по ресторанам ходили редко – было много дел, но если раз в месяц Тыча собирал их на трапезу, то была она обставлена по высшему разряду.
По центру стола красовался блестящий, из позолоченного серебра поднос с зажаренным, сочным поросенком. Он был покрыт розовой, сладкой, хрустящей корочкой и сам просился на зубы. Вокруг него были разложены печеные яблоки, груши, картофель и всякая зелень. Рядом на серебряном, продолговатом блюде возлежал варено-копченый осетр длиною больше метра. Его узкая морда с дырочками ноздрей и полуоткрытым зубастым ртом говорила о том, что он на своем веку сглотнул немало мелкой рыбешки. Маленькие, пластмассовые глазки поблескивали в лучах ламп, и казалось, что он вот-вот оживет, махнет хвостом, посшибает посуду и бокалы и спрыгнет со стола.
С другой стороны, на круглом фарфоровом, расписном и позолоченном блюде растопырил свои клешни огромный тихоокеанский
