быть, тем, кто живет здесь, что-нибудь известно о Лив Линд?
Из дома вышла женщина, неся в руках кучу вещей. Эллен подошла к забору.
– Ой, сколько игрушек для малышей! – проговорила она, обращаясь к женщине, которая была примерно того же возраста, что и она сама. Женщина с пышными курчавыми волосами была одета в свободную белую тунику. Под мышкой она несла детский развивающий коврик.
– Да, я немного взялась за уборку. А мы знакомы? – прищурившись, она посмотрела на Эллен.
– Простите. Меня зовут Эллен Тамм.
Она сделал несколько шагов навстречу и протянула руку.
Женщина положила развивающий коврик на землю – он тут же начал мигать и играть какую-то знакомую мелодию.
– Ханна Андерссон, – тихо представилась женщина, пожимая руку Эллен.
– Я работаю на четвертом канале, приехала сюда в связи с убийством, – Эллен кивнула в сторону лент ограждения. – Вы ее знали?
– Нет, – ответила Ханна и покачала головой. – Все это ужасно, однако мне известно не больше, чем вам, и я уже побеседовала с полицией.
Она снова взяла в руки развивающий коврик и направилась к сараю.
– Понимаю, – проговорила Эллен. – Я ничего не вынюхиваю, просто хотела поговорить.
В чем дело, почему никто не желает с ней разговаривать? Почему все поворачиваются спиной, едва речь заходит о Лив Линд?
– Вы взволнованы по этому поводу? – продолжала она, прекрасно понимая, что нарушает некую невидимую границу.
Ханна остановилась и посмотрела на Эллен.
– Ясное дело, мы взволнованы, когда такое происходит в крошечной Стентуне, – сказала она. – Да мы все потрясены!
– Можно задать вам несколько вопросов? Я не буду использовать это в передаче, никакой камеры.
Для убедительности подняла ладони, показывая, что у нее нет скрытой камеры.
– Нет, я не хочу иметь ко всему этому никакого отношения. Извините, у меня скоро начинаются занятия.
Ханна посмотрела на часы на руке.
Вид у нее был напуганный, и Эллен поняла, что ситуация, мягко говоря, неприятная. Такой страх она не раз наблюдала у людей, с которыми ей доводилось встречаться.
Из дома вышел мужчина, высокий и статный, с тронутыми сединой висками и трехдневной щетиной. На вид ему было лет пятьдесят.
– Дорогой, – обратилась к нему Ханна. – Это – простите, как, вы сказали, вас зовут?
– Эллен Тамм.
Внезапно словно из ниоткуда возникла девочка и кинулась к ним.
– Папа! – крикнула она. Увидев Эллен, девочка замедлила шаг.
Она так похожа на Эльзу! И на саму Эллен в этом возрасте. Волосы были волнистыми, как бывает, когда спишь с заплетенными косичками.
– Ей восемь? – спросила Эллен, не успев подумать.
– Семь, – с удивлением
