своих друзей, пажей. – Теперь все мы, кажется, знакомы! – со вздохом облегчения проговорил молодой человек.
– Хотите партию? – продолжала маленькая Бэтси, протягивая Лике свой рэкет.
– Нет, нет, – поторопилась отказаться та, – если позволите, я буду лучше издали следить за игрою. Я несколько устала с дороги!
– А разве ты не хочешь переодеться? – шепотом спросила Рен, вскидывая на сестру свои бесцветные глаза.
– Разумеется! – поспешила ответить та.
Мисс Пинч предупредительно предложила свои услуги проводить Лику в ее комнату. Через две-три минуты она открыла молодой девушке какую-то дверь и Лика очутилась в прелестном гнездышке, обитом светло-розовым крепоном, с мебелью в стиле Помпадур, усеянной пестрыми букетиками по нежному розовому фону. Всюду, словно ненароком, были разбросаны крошечные по объему диваны, креслица, пуфы, ширмочки и козетки. Во всю комнату был разостлан пушистый ковер, в котором преобладали самые нежные цвета и оттенки. Небольшой с инкрустациями дамский письменный столик стоял у окна, наполовину завешанного белоснежною занавеской: в одном углу комнаты помещался задрапированный розового цвета материей прехорошенький туалет. В другом углу высился зеркальный шкаф; неподалеку от него находились ширмочки с изображениями маленьких маркиз и маркизов; ширмочки скрывали белоснежную кровать, отгороженную ими. И всюду: на этажерках, на туалете, на столиках – ютилась целая масса красивых безделушек из хрусталя, фарфора и бронзы.
Лика, привыкшая у тетки к простому, безо всякой роскоши образу жизни, молча отступила в удивлении и восторге при виде всех этих очаровательных вещиц. Ей даже диким показалось, что вся эта сказочно-красивая обстановка будет отныне принадлежать ей, одной ей; только она, а никто другой – обладательница всего этого очаровательного гнездышка, похожего на бомбоньерку.
– Ах, Господи! – могла только тихо проговорить Лика и, как ребенок, всплеснула руками.
– Что, крошка, нравится тебе все это? – послышался знакомый голос за нею, и Мария Александровна, успевшая уже переодеться во что-то чрезвычайно легкое, белое и изящное, протянула дочери обе руки.
Лика с жаром приникла к ним губами, целуя их.
– Я не знаю, как отблагодарить вас, мама! – горячо вырвалось у нее, – за все, что вы сделали мне.
– Очень рада, что, тебе нравится все это. Будуар отделан по моему вкусу. У княжны Столпиной точно также. Я хотела отделать так твое гнездышко в Петербурге, на городской квартире, но побоялась, что моя девочка почувствует себя неуютно на даче. Все это в город всегда можно перевезти. А здесь, по крайней мере, на первых порах тебе понравится твой уголок и ты почувствуешь себя хорошо и приятно в домашней обстановка.
– Ах, мама! Как вы можете так думать! Я и без этого… так ужасно счастлива вернуться домой и увидеть вас, мама, и всех наших!
– Милая девочка! – нежно пригладив выбившуюся прядь волос на голове Лики, произнесла
