должны!
– О чем ты? – спросил Кеччо.
– Ты думаешь, Джироламо сделает вид, будто ничего не произошло? Ты, должно быть, сошел с ума, Кеччо!
– Скорее да, чем нет, – последовал ответ. – Успех ударил мне в голову. Продолжай.
– Джироламо осталось только одно. Ты публично выступил против него и шел по улицам, как триумфатор, под приветственные крики людей. Они восторженно встретили твое появление на балконе. Джироламо видит в тебе врага, и тебе известно, обезопасить себя от врага можно лишь единственным способом.
– И это?.. – начал Кеччо.
– Смерть! – закончил за него Бартоломео. Мы на мгновение онемели, так что Бартоломео продолжил: – Он не может позволить тебе остаться в живых. Он угрожал тебе раньше, а теперь должен реализовать свои угрозы. Берегись!
– Я знаю, – кивнул Кеччо. – Меч занесен над моей головой. Но он не решится арестовать меня.
– Может, подошлет наемного убийцу. Ты должен выходить из дома только с охраной.
– Я так и делаю и еще ношу кольчугу. Страх перед наемным убийцей преследует меня уже несколько недель. Господи, это ужасно! Я готов встретиться в открытом поединке с любым противником. Храбрости у меня ничуть не меньше, чем у любого другого. Но жить в ожидании удара из-за угла! Клянусь, от этого ожидания нетрудно превратиться в труса! Я не могу обогнуть угол, не подумав, что за ним меня поджидает смерть. Ночью я не могу пройти темным коридором, не опасаясь, что впереди затаился убийца. Я вздрагиваю при каждом звуке, будь то захлопнувшаяся дверь или скрип половицы. По ночам я просыпаюсь с криком, весь в поту. Я этого не вынесу. Что мне делать? Маттео и я переглянулись: нам в голову пришел один и тот же ответ. Заговорил Бартоломео:
– Опередить его!
Мы оба вздрогнули, потому что подумали о том же.
– И ты туда же! – вскричал Кеччо. – Эта мысль преследует меня ночью и днем! Опередить его! Убить его! Я не решаюсь даже подумать об этом. Я не могу его убить.
– Ты должен, – гнул свое Бартоломео.
– Надеюсь, нас никто не слышит, – вставил Олива.
– Дверь плотно закрыта.
– Ты должен, – повторил Бартоломео. – Другого пути у тебя не осталось. Более того, ты должен поторопиться – тянуть с этим нельзя. На кон поставлена жизнь всей семьи. Его не устроит только твоя смерть. После тебя он достаточно легко найдет повод избавиться от нас.
– Ради Бога, что ты такое говоришь, Бартоломео! Это предательство.
– А чего ты боишься?
– Нет, мы не должны идти на убийство. Это всегда плохо заканчивается. Во Флоренции перебили всех Падзи, Сальвиати повесили, а Лоренцо по-прежнему на коне, тогда как кости заговорщиков гниют в неосвященной земле. И в Милане после убийства герцога не спасся ни один из убийц.
– Они повели себя как глупцы. Мы не допустим ошибок, как во Флоренции. Народ с нами, и мы не ударим в грязь лицом.
– Нет-нет, этому не бывать.
– Говорю тебе, ты
