кровь обагрила:Она для России спасла Михаила!
Но талант Рылеева-поэта не успел раскрыться полностью. Накануне восстания 14 декабря именно его квартира превратилась в штаб. Поэт предчувствовал, что идет на верную смерть. В отрывке из поэмы «Наливайко» он сказал:
Погибну я за край родной, —
Я это чувствую, я знаю…
И радостно, отец святой,
Свой жребий я благословляю!
Накануне восстания он говорил своим друзьям: «Судьба наша решена… Но мы начнём. Я уверен, что погибнем, но пример останется».
Священник Пётр Николаевич Мысловский (1777–1846) – протоиерей Казанского собора в Санкт-Петербурге, духовник многих декабристов, склонивший их к покаянию, часто посещая Рылеева в крепости, говорил, что встретил в нем «истинного христианина, готового душу положить за други своя». На кленовом листе Рылеев нацарапал для передачи своему другу-соузнику Евгению Оболенскому такие стихи:
Мне тошно здесь, как на чужбине.
Когда я сброшу жизнь мою?
Кто даст крыле мне голубине,
Да полечу и почию.
Весь мир как смрадная могила!
Душа из тела рвётся вон.
Творец! Ты мне прибежище и сила,
Вонми мой вопль, услышь мой стон:
Приникни на моё моленье,
Вонми смирению души,
Пошли друзьям моим спасенье,
А мне даруй грехов прощенье
И дух от тела разреши.
«Он веровал, – вспоминали друзья, – что если человек действует не для себя, а на пользу ближних и убеждён в правоте своего дела, то, значит, само Провидение им руководит».
Так, в поздних стихах Рылеева, написанных в каземате Петропавловской крепости, появились отчетливо выраженные христианские мотивы, сближающие его лирику с элегическими мотивами Жуковского. Синтез двух течений русского романтизма, гражданского и психологического, намечается уже в поэзии Пушкина, начиная со стихов петербургского периода. Но завершится этот синтез, как мы увидим далее, в 1830-е годы в поэзии и прозе «любомудров» и в лирике М. Ю. Лермонтова.
Поэзия гражданского романтизма опиралась на опыт романтизма психологического, использовала открытую им многозначность поэтического слова. Старославянизмы и другие слова высокого стиля классицизма потеряли в их творчестве свойственную классицизму рациональность. Высокое слово приобрело у них эмоциональные ореолы, окрасилось личностным отношением автора, стало звучать как торжественная музыка.
К середине 1810-х годов «карамзинисты» как будто бы победили «шишковистов». Однако на исходе 1810-х годов на них возобновились полемические нападки со стороны молодых поэтов декабристской ориентации: Ф. Н. Глинки, П. А. Катенина, А. С. Грибоедова.
В 1811 году Фёдор Николаевич Глинка (1786–1880) публикует в «Русском вестнике» статью «Замечания о языке славянском и русском, или светском наречии»: «Какое изобилие! Какие возвышенные и какие величественные красоты в наречии славянском! И притом, какое искусное и правильное сочетание слов, без чего и лучшие мысли теряют свою красоту».
Особый
