вскоре подтверждаются. Делами в масонской организации, как выяснило следствие, заправляли какие-то тёмные люди, выехавшие из Пруссии и действовавшие в её пользу, скрывая свои цели от искренне заблуждавшихся прекраснодушных русских «братьев». Путешествие Карамзина по Западной Европе, длившееся полтора года, обозначило окончательный разрыв писателя с масонскими увлечениями юности.
«Письма русского путешественника»
Осенью 1790 года Карамзин вернулся в Россию и с 1791 года стал издавать «Московский журнал», выходивший в течение двух лет и имевший большой успех у русской читающей публики. В нём он напечатал два главных своих произведения – «Письма русского путешественника» и повесть «Бедная Лиза».
В «Письмах русского путешественника» (1791–1792), подводящих итог заграничным странствованиям, Карамзин, следуя традиции «Сентиментального путешествия» Стерна, изнутри перестраивает её на русский лад. Стерн почти не уделяет внимания внешнему миру, сосредоточиваясь на дотошном анализе собственных переживаний и чувств. Карамзин, напротив, не замкнут в пределах своего «я», не слишком озабочен субъективным содержанием своих эмоций. Ведущую роль в его повествовании играет внешний мир, автор искренне заинтересован в истинном его понимании и объективной его оценке. В каждой стране он подмечает самое интересное и важное: в Германии – умственную жизнь (он знакомится с Кантом в Кёнигсберге и встречается с Гердером и Виландом в Веймаре), в Швейцарии – природу, в Англии – политические и общественные учреждения, парламент, суд присяжных, семейную жизнь добропорядочных пуритан. В отзывчивости писателя на окружающие явления бытия, в стремлении проникнуться духом разных стран и народов предвосхищается и переводческий дар В. А. Жуковского, и «протеизм» А. С. Пушкина с его «всемирной отзывчивостью».
Следует особо выделить раздел «Писем…», касающийся Франции. Карамзин посетил эту страну в момент, когда в 1789 году раздались первые грозовые раскаты Великой французской революции. Он ещё видел воочию короля и королеву, дни которых были уже сочтены, он присутствовал на заседаниях Национального собрания. Выводы, которые сделал Карамзин, анализируя революционные потрясения, уже предвосхищали проблематику всей русской литературы XIX века.
«Всякое гражданское общество, веками утверждённое, – говорит Карамзин, – есть святыня для добрых граждан, и в самом несовершеннейшем надобно удивляться чудесной гармонии, благоустройству, порядку. “Утопия” будет всегда мечтою доброго сердца или может исполниться неприметным действием времени, посредством медленных, но верных, безопасных успехов разума, просвещения, воспитания, добрых нравов. Когда люди уверятся, что для собственного их счастия добродетель необходима, тогда настанет век златой, и во всяком правлении человек насладится мирным благополучием жизни. Всякие же насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит
