так? – подпрыгнула подруга. Ни фига себе! А со мной ехать сколько раз отказывалась, а?! Может, он наконец с тобой переспать решил, вместо этих бесконечных томов переписки, уже небось «Войну и мир» переплюнули по длине! У тебя же с ним так ничего и не было, да? Или, может, у вас всегда будет «платоническая любовь для дошкольников» – хрен знает!
– Ну было или не было – это спорный вопрос, – спокойно ответила Профессор Л. – В общепринятом смысле, конечно, нет.
– Ну ясно, что если бы было, то ты бы мне сразу сообщила! – не удержалась подруга. – А что касается «платонического», то с этим не ко мне, сама знаешь. Это слово я терпеть не могу – мазохизм какой-то! Я человек земной и живой, такая хуйня – вообще того не стоит.
Неожиданно глаза Профессора Л. наполнились слезами.
– Ну ладно, бог с ним, со всем этим, я тебя чем-то расстроила, Мисик мой? Иди ко мне, моя бесценная. Делай ты что хочешь с этим Снегирем, только не расстраивайся – не могу видеть, как ты плачешь! – Подруга нежно обняла ее и стала заботливо вытирать слезы. – Ну мы с тобой forever [61], слышишь? Я всегда на связи – 24 часа в сутки, мало ли что.
– Угу. – В итоге всхлипывали обе, изо всех сил прижавшись друг к другу.
Глава 8. Чемодан Илья
В восьмом классе к стандартной программе в спецшколе № 4 прибавился новый предмет – так называемый УПЦ, учебно-производственный центр, куда ученики ходили вместо уроков труда и где должны были получать профессиональную подготовку. Сам центр был размещен в отдельном здании между двумя школами – 4-й английской, где училась Катя, и 2-й физико-математической. Занятия эти у школьников особенного энтузиазма не вызывали, но были обязательными – три часа в неделю, без вариантов. В тот год готовили машинисток и программистов. Ясно, что всех девочек направляли в машинистки, куда готовилась пойти и Катя.
«Ну хоть печатать научусь, авось когда-нибудь роман напечатаю! Не в программирование же идти», – рассуждала она, представляя себе необъятный компьютер, который в 1986 году занимал всю комнату, а некоторые его части даже приходилось располагать в соседних помещениях. К тому же при виде непонятных знаков Катя моментально отключалась – что это за хрень?!
В первый день УПЦ Катя слегка задержалась: она решила идти пешком в школу, чтобы насладиться красотой бабьего лета. Пританцовывая, она собирала кленовые листья возле Нового цирка и Детского театра Наталии Сац и тихо напевала песню Аллы Пугачевой «Миллион алых роз». Душа как будто пела в ожидании чего-то необычного. Она медленно шла по Университетскому проспекту, и лучи солнца нежно играли на ее лице. Несмотря на раннее утро, людей на улице было мало, и Катя вдруг подумала, что ее любимая и родная Москва сейчас принадлежит только ей. Какое-то непонятное и необъяснимое счастье заполнило ее изнутри, и Катя решила купить мороженое – это было единственное, что можно было добавить к и так почти совершенному моменту! Она никуда не спешила – была уверена, что на первом занятии по УПЦ будут долго разбираться между двумя школами, кто откуда и кого куда направлять, так что лишние несколько минут ее отсутствия никто
Навсегда.
