чем не настаивает, а наоборот! Как ты это объяснишь, если следовать твоей теории?
– Легко! – ответила подруга. – Помнишь выражение из детства? Он не тигр, который тут же бросается на свою добычу, а скорее крокодил, который годами ее поджидает!
– Сама ты крокодил! – сказала Профессор Л., и обе громко рассмеялись. – Радость моя, прости, что с совещания вытащила. Мне даже стыдно… Ты же знаешь, что я обычно не такая, как сейчас, как будто это просто не я! Какое-то помутнение рассудка. Когда от него нет известий, вроде возвращаюсь в свою стандартную жизнь, а потом он вдруг объявляется и снова теребит. Я просто жду, когда это само закончится, и все! Ну чего меня так тянет к нему – как будто в водопад засасывает, порой просто страшно, как будто не развернуть уже… Why? Why? Why?[92]
– Да не к нему тебя тянет, а в детство, в Совок, в эту заброшенную часть жизни, которую ты с таким усилием отрицаешь – неужели непонятно? Я думаю, что он – это просто excuse[93].
– Honey, you make no sense…[94] Ну зачем мне в Совок – что я там забыла?
– Да ты просто признать не хочешь, что скучаешь по Москве, по прошлому, по всей этой Russian[95] хрени со всеми ее contradictions [96]. Легче мозги забить этим Снегиревым, чем фейсать acknowledgement and acceptance![97]
– Да зачем тянет-то? Где логика?
– Ой, ты совсем запуталась, птичка моя СНЕГИРИМ, кто бы мог подумать, профессор ты моя хорошая! Короче, мы оттуда, и все! А эта культура – бункер, в нее нельзя войти чужому, но и выйти из нее нельзя тем, кто там native [98]. Помнишь рыжую училку, которая нам рассказывала про броуновское движение! Так вот ты сейчас пытаешься с этим разобраться, а навигацию все равно не отключишь – продолжает любыми путями обратно выводить. Если ты оттуда – все на этом, не избежать… Обратно все равно приведет или затянет – no other way![99] Еще можно так объяснить: за вами придут – если не КГБ, то волонтер Снегирев. – Подруга расхохоталась. – Подумай об этом, меня тут, кстати, ждут, должна идти, подумаешь, promise?[100]
– Promise [101], – растерянно ответила Профессор Л.
– Кстати, насчет этого бункера… Вспомни, как мы ездили в пионерский лагерь на Клязьму… И как там круто было! А чего там крутого? Страшилки в темноте рассказывали и боялись в туалет на улице ночью выходить? В каком это было классе – в пятом? Same point![102] OK, I love you – you are my number one![103] Вечером мне теперь надо за school supplies [104], но потом объявлюсь! До связи, sweetheart![105]
– Love you too![106] До связи, золото! – попрощалась Профессор Л. Она вздохнула и быстро стерла все фото Максима из своей папки «Favorites» [107]. Затем убрала телефон в ящик стола и открыла дверь для студентов.
Глава 10. Просто сломанный унитаз
Тамара работала младшим научным сотрудником в академическом Институте исследований Африки и писала диссертацию по экономике Нигерии. Как ее туда занесло – вопрос, конечно, сложный… Дело в том, что в начале 1970-х практически все выпускницы МГИМО (а их было совсем
Почему? Почему? Почему?
Предлог.
Дорогая, здесь нет никакой логики…
Русской.
Противоречиями.
Подтверждение и принятие.
Местный (родной).
Другого пути нет!
Обещаешь?
Обещаю.
Аналогичный момент.
Хорошо, люблю тебя – ты номер один для меня!
Школьными принадлежностями.
Душенька.
Люблю тебя тоже!
Любимые.
