а зубы ослепительно-белые и ровные.
– Ну как? – спросил Нокс, лишь только она скрылась в бюро Роджерса.
– У меня нет слов, – ответил я, разводя руками.
– То-то! Малюткой Исабель можно любоваться изредка и издали на больших приёмах, когда она переводит с испанского на английский и наоборот.
– Кто же мисс Мортон по национальности?
– Задайте вопрос полегче! Отцом её был, кажется, офицер армии США, погибший во Вьетнаме, а кто мать и где она, – не знаю… Полагаю, что нам пора спуститься в бар и полакомиться мороженым с клубникой. Разрешается и по рюмке коньяка, но только по одной. Служба!
Бар в президентском дворце состоял из двух ярусов: он начинался на первом этаже и заканчивался в подвале. Верхний ярус представлял собой обыкновенный буфет, где можно было наскоро перекусить и выпить у стойки, не присаживаясь, бокал пива, бутылочку пепси-колы или рюмашку чего-нибудь покрепче. Внизу же всё предназначалось для постепенного и основательного снятия стрессов. Здесь, в голубом полумраке, играла тихая музыка, удобные мягкие кресла за продолговатыми низкими столиками располагали к безмятежному отдыху. У стойки, вместо традиционных крутящихся стульчиков, выстроились полдесятка оседланных коней, сработанных из дерева и цветного пластика почти в натуральную величину. По желанию клиента бармен-китаец нажимал на кнопку и соответствующий конь начинал гарцевать, поднимаясь и опускаясь на толстой металлической штанге, спрятанной под его брюхом. Иногда кто-либо из подвыпивших посетителей бара вываливался из седла на пол, что вносило элемент оживления в чинную атмосферу респектабельного подвальчика.
Я стал захаживать в бар вместе с другими офицерами гвардии. Это не возбранялось в те вечера, когда мои солдаты были свободны от ночной караульной службы. Очень скоро круг завсегдатаев правительственного кабачка был определен мною с достаточной точностью, а коллеги-сослуживцы охотно и безвозмездно одаривали меня интереснейшей информацией о подноготной каждого из высокопоставленных выпивох.
На фоне безликой протокольной массы чиновников президентской канцелярии выделялось несколько весьма колоритных фигур. К ним следовало отнести прежде всего министра полиции генерала Чурано, двухметрового гиганта с лошадиной физиономией, женатого на старшей дочери Мендосы Терезе. До вступления в брак Чурано стоял с полосатой палкой на площади Независимости, где дирижировал потоками автомобилей в часы пик. Его почитали как лучшего регулировщика столицы и даже наградили медалью. Он был доволен своей службой и не помышлял о карьере. Но вот однажды на него положила глаз сеньора Тереза, мерзкая старуха, известная во всей стране и далеко за её пределами изощренным распутством и скандальными биржевыми аферами. Сплетники утверждали, что у неё волосатая грудь и миллионные счета в крупнейших банках мира. В один прекрасный день скромного регулировщика сняли с полицейской тумбы и сделали зятем диктатора. В качестве свадебного подарка
