Угостить тебя чаем? У нас сегодня пирожки с яйцом и капустой. Попробуешь?
– Я недавно так налопалась, джинсы трещат по швам, – улыбнулась Люська.
Со второго этажа спустилась Валерия Игоревна. Анна Владимировна поспешила уйти. От Люськи не ускользнул беспокойный взгляд, которым экономка окинула Валерию.
– Люся, давай поднимемся ко мне. Идём, не хочу оставаться на первом этаже.
На лестнице Валерия Игоревна резко остановилась.
– Как я выгляжу?
– Ну… – Люська смутилась. Сказать правду, неудобно. Соврать? А поверит ли Иванова?
– Плохо, да?
– Вы не такая, как обычно, – выкрутилась Люська.
– Я превратилась в старуху! Не отрицай. Посмотри на меня, глаза воспаленные, кожа стала сухой и тонкой, руки дрожат, как у пьяницы. Я в отчаяние, Люся, мне очень плохо, – не выдержав, Валерия Игоревна заплакала и побежала в спальню.
Люська бросилась за ней.
– Валерия Игоревна, да объясните толком, что за беда случилась?
– Я не хочу жить, – ревела Валерия Игоревна, уткнувшись лицом в подушку.
– Перестаньте!
– Закрой дверь и садись. Ты ничего не знаешь, в моей жизни столько всего произошло за последний месяц – злейшему врагу такого не пожелаешь. Люся, я овдовела! Борис Михайлович умер от сердечного приступа!
– Да вы что?! – Люська ахнула и поднесла ладонь ко рту.
– Двадцать первого апреля умер, а двадцать четвёртого мы его кремировали.
Люська опустилась на край кровати, шмыгнула носом и, не находя нужных слов, гипнотизировала взглядом Валерию Игоревну.
– Умер, – повторила та и быстро тряхнула копной русых волос. – Люся, я похожа на сумасшедшую?
Вопрос прозвучал агрессивно, отчего Люська внутренне сжалась.
– Ответь, похожа? – настаивала Валерия Игоревна.
– Нет, конечно, с чего вам походить на сумасшедшую?
– И с памятью у меня полный порядок. Ты помнишь, как мы встретились с тобой в прошлом году, осенью?
– Мы и зимой встречались.
– Да, я отлично помню тот день, – Валерия Игоревна встала с кровати и прошлась по спальне. – Ты была одета в синие джинсы, черные ботинки и рыжую дубленку. Правильно?
– Может быть, – пожала плечами Люська, задаваясь вопросом, с какой стати Иванова затронула эту тему.
– Люся, вспомни, постарайся вспомнить. Ты была в джинсах. Синих! И дубленке. Рыжей! Люся, напряги память. – Лицо Валерии Игоревны покрылось испариной, зрачки расширились, она подошла к Люське и крепко сжала той запястье.
– И черные ботинки. Люся!
Не на шутку перепугавшись, Люська быстро закивала.
– Вы правы, я вспомнила: дубленка, ботинки и джинсы.
– А я этого никогда не забывала, – Валерия Игоревна достала из тумбочки упаковку таблеток. Проглотив одну, сделала из стакана несколько глотков воды, подняла голову. – На память я не жалуюсь. Всё помню. Задай мне какой-нибудь
